Пыль дорог - [5]

— Не хочешь работать, можешь идти на все четыре стороны.

— Хитренький какой! Я тебя почти до Золотого Цветка довел, а ты мои деньги платить не хочешь?

Мальчишка оказался не только наглым, но и жадным.

— Да ты… Да я… Я заплатил! Ты уже забрал седи! Ила только плечами пожал:

— Мы договорились идти до Кроона. Плати неустойку. Некоторое время Кебриан мучительно пытался понять его логику, а потом расхохотался:

— Ну ты даешь!

— Что? Это ты платишь за путешествие!

— Да понял я, понял. Заплачу. В кроонскую столицу, Гроотай, придем — все выплачу.

— Клянешься?

— Да хоть своей кровью, — пожал плечами воспитанник князя Алмариэна. Эта клятва считалась одной из самых страшных, но парень с чистой совестью считал, что может раскидываться ими как угодно. Во-первых, нарушать ее он не собирается, а во-вторых, следующая фраза этой клятвы: «И пусть Великий дух…», а Кебриан, как ни крути, не эльф. Мало ли кто и кем воспитывался. Правда, в кого ему верить, будучи человеком, юноша представлял с трудом, но, честное слово, никогда по этому поводу не волновался.

Ила, из-за легкости, с которой его попутчик согласился поклясться, похоже, решил, что ничем хорошим это не закончится. Либо действительно не обманет, заплатит, либо уже заранее придумал какую-нибудь лазейку. И в том, и в другом случае клятва бесполезна.

А раз так, остается только молчать и идти по дороге, считая шаги. До Золотого Цветка осталось пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

Дорога в очередной раз вильнула в сторону, и Леседи, собравшаяся помучить мужа вопросами, брала она на практику зонтик от солнца или нет, а если не брала, то откуда его можно вытянуть в этом мире, пораженно замерла, разглядывая открывающийся вид поверх голов своих подопечных — кто из них ей больше нравится, мисс Соун пока не определилась, а потому предпочитала сейчас считать таковыми обоих. В любом случае открывавшийся пейзаж был поразительным.

Воротами лесного города служили два высоких дуба. По велению какой-то странной силы их ветви переплелись на вышине трех эльфийских ростов, образовав сложный рисунок, в котором с трудом можно было угадать руническую надпись «Золотой Цветок», впрочем, Леседи ее и не угадала. Крепостной стеной служил ровный ряд ощетинившегося колючками кустарника.

На ветвях деревьев примостились домики, кажущиеся с земли просто крошечными. Распустились алые, золотые и бирюзовые цветы. Лестницы из лиан, спускавшиеся до земли, и навесные мостики были обвиты побегами плюща, со странными белесыми звездами листьев.

— Это сказка? — пораженно выдохнула практикантка, не в силах отвести взора от увиденного.

В отличие от нее Джейсперт был настроен более прагматично. Он задумчиво потер немилосердно зудящий у основания рог. Только начинающий пробиваться, покрытый уже отслаивающейся кожей, он дико чесался. Скорей бы уже полностью выросли эти рога! Пока все закончится, проклянешь все, что только можно! Он мотнул головой и мрачно сообщил:

— Я, конечно, все понимаю, но мы долго будем стоять?

— А? Что? — пришла в чувство его спутница.

— Твои подопечные уже ушли. И если мы их не догоним, ворота закроются и нам придется перебираться через забор, а левитация, насколько я помню, никогда не была твоей сильной стороной.

— А я не виновата, — фыркнула Леседи, — что некий магистр Крау снизил мне оценку по этой дисциплине на целый балл.

— Но ты ведь действительно не знала предмет на «отлично», — не выдержал магистр.

— Это не повод. И Вообще, эти ворота не могут захлопнуться — их тут просто нет. Так что не перебивай меня и слушай внимательно. Я…

Что именно мисс Соун хотела сообщить магистру, осталось для него тайной: едва возможные подопечные перешагнули невидимую черту, отделявшую лес от города, раздался тихий, чуть слышный шелест, и с ветвей полилось нестерпимое для глаз золотое свечение. Леседи, ойкнув, прикрыла ладонями глаза, а когда отвела руки от лица, увидела, что оба путника попросту растворились в воздухе.

— Это ты виноват — не мог сказать!

— Лес, я говорил, что нам надо идти быс…

— Ничего ты не говорил! — Джейсперт только вздохнул: кажется, в голосе Леседи начали проклевываться слезы. — А если бы сказал, я бы все поняла, и мы бы не потеряли мою практику! А так — я знаю, я очень хорошо знаю: в дневнике будет записано, что я их потеряла, ты не сможешь поставить мне хорошую оценку, и я не буду получать стипендию-у-у!

— Да успокойся ж ты, — не выдержал Джейсперт, — Найдем мы их.

— Правда? — Если слезы и были, то высохли они мгновенно.

— Разумеется, — только и вздохнул он.

Искать пропажу конечно же пришлось ему: Леседи жалобно закатила глазки и скорчила столь умоляющую мордочку, что магистру Крау не оставалось ничего, кроме как шагнуть под сень величественных дубов. Шагнуть, зажмурившись и в глубине души опасаясь, что он сейчас последует вслед за неудавшимися подопечными мисс Соун. Куда последует? Ну куда-то не в очень хорошее место.

К его удивлению, ничего подобного не произошло. Все так же чуть слышно шелестела на ветру серебристо-зеленая листва, перекликались в вышине невидимые птицы, а Леседи нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, сверля напряженным взглядом спину магистра. Он оглянулся: