Пятый всадник - [23]

– Пап, у меня тут кое-что произошло. Очень серьезные вещи. Мы можем об этом поговорить наедине, безо всяких ненужных свидетелей?

Из дверей в большую комнату показалась женская фигура, на ходу завязывающая пояс халата. Так вот ты какая – охотница на квартиры вдовцов. Моему взору предстала среднего роста женщина лет сорока-сорока пяти, слегка полноватая. Лицо довольно симпатичное. Разумеется, в этом лице я тут же обнаружил хищные черты. Отец открыл, было, рот, но лишь бросив взгляд на нее, проглотил фразу.

– У меня от Нины Васильевны секретов нет. Так что, если хочешь, что сказать – говори при ней.

Господи! Какие же методы дрессировки применяет эта хищница? Я всегда помнил отца, как человека властного и не терпящего возражений, из-за чего у нас с ним частенько происходили конфликты. Но сейчас его просто не узнавал. В любой роли мог бы его представить, но никак не в роли подкаблучника. Что теперь – разворачиваться и уходить? Или, может, соврать что-нибудь? Насчет последнего у меня всегда были проблемы. Физиономия меня всегда выдавала. Наверное, лучше рискнуть и рассказать правду. Пришлось кивнуть головой и проследовать на кухню.

Рассказ получился долгим и на удивление связным. По ходу повествования никто меня не перебивал. Остановился на моменте, когда достал из машины деньги с правами и техталоном. Слушатели мои молчали. Наконец, отец произнес:

– Да… я всегда считал, что ты глуп. Но не думал, что до такой степени. Ты, оказывается, просто идиот. Всю жизнь у тебя какие-то проблемы. Вот у меня никогда не было никаких проблем, потому что я работаю головой, а ты – я уж не знаю – чем, – отец распалялся все больше и больше.

Я испугался, что сейчас начнется истерика.

Похоже, он решил, что я собираюсь впутать его в свои проблемы. Фраза о том, что он всегда считал, будто я глуп, мгновенно вызвала чувство обиды. Ну, как же так – я же считался лучшим студентом в институте чуть ли не за все время его существования. Умудрился закончить ВУЗ на год раньше срока, перескочив через курс, да еще и с отличием. Потом в исследовательском институте меня считали очень перспективным. Если бы не крайняя необходимость зарабатывать деньги, то давно бы уже защитился и работал за границей. Но спорить с отцом было не конструктивно. Я это понял еще в детстве. Он просто не мог позволить себе проиграть в споре, и никакие аргументы оппонента не брались в расчет. Эта его закрытость для любой информации, неспособность принять то, что выходило за рамки созданной им для себя модели вселенной, сильно вредили ему в жизни, хотя он и не осознавал этого, перекладывая вину за свои неудачи на окружающих. Поэтому сейчас решил благоразумно проглотить обиду и постараться аккуратно прервать этот, грозивший стать нескончаемым, монолог.

– Подожди, ты можешь сказать – что я конкретно сделал не так?

– Да ты все сделал не так! – его было уже не остановить.

Что называется – пошел вразнос.

– Ты всегда был источником проблем! – продолжал отец, – если бы ты меня слушал, то все было бы в порядке, но ты просто идиот, и у тебя всегда все было и будет не так, как надо.

Ну, вот, началось! Стандартная форма общения со дня смерти мамы. Я уже приподнялся, было, чтобы поберечь нервы и закончить этот деструктивный разговор, как тут в ситуацию вмешался третий участник – Нина, до того молча стоявшая в дверях и наблюдавшая за нашим диалогом. Она подошла к отцу сзади, положила ему руки на плечи и тихо сказала:

– Коленька, не надо нервничать. Может быть, Олег не виноват в том, что случилось? Давай подумаем, что здесь можно сделать.

Отец мгновенно остыл, как если бы на него вылили ушат холодной воды. Я был просто шокирован такой его реакцией. Вот это дрессировка! Если бы мама решилась подобным образом встрять в разговор, реакция была бы прямо противоположной. Она что, ему в еду что-то подмешивает? Так или иначе, ее вмешательство предотвратило мой уход. Я даже метнул на нее благодарный взгляд. Наши глаза встретились, и она улыбнулась в ответ. А что? Может, она вполне неплохая тётка? Вполне возможно, что ей и квартира-то не нужна.

Так или иначе, но разговор перетек в конструктивное русло. Было решено, что надолго оставаться мне здесь нельзя, так как в самое ближайшее время оборотни обязательно выйдут на эту квартиру. Мне лучше всего пересидеть какое-то время на даче. Завтра же написать и отнести заявление в прокуратуру, причем отнести его взялась сама Нина. У нее, как оказалось, подруга работает помощником прокурора. Нина была уверена, что в течение недели, ну, максимум, месяца, не просто удастся снять с меня все обвинения, а еще и покарать убийц моей жены. Честно говоря, насчет покарать – я мечтал сделать это сам. Те восемь или десять лет, которые они получат за смерть Машуни, никак не могли меня удовлетворить. Отец обещал одолжить немного денег на первое время, а дальше надо искать способ где-нибудь подработать.

Время было к ужину. На столе появилась снедь и бутылка коньяка. Аромат жареного мяса чуть не вызвал помутнение мозга. Приходилось делать над собой усилие, чтобы не выходить в поглощении пищи за рамки приличия. Закончили беседу уже за полночь. Постелили мне в маленькой комнате – моей, той, в которой я провел свои детство и юность. Только прислонив голову к подушке, понял, насколько устал. Попытался подумать над планом действий, над заявлением в прокуратуру, но мысли убегали от меня, словно мальки в пруду, не давая ухватить. Последней, перед тем, как провалиться в черный бездонный тоннель, была мысль о том, что эта Нина – довольно неплохая тетка, но тут же перед глазами возникло мамино лицо, заставив ужаснуться такому кощунству.