Пятый уровень - [13]

Тим промолчал.

— Евгения Львовна не хотела никому говорить об этом. Даже Сереже. Может, это он в конце концов проболтался? — Лариса Васильевна в упор посмотрела на Тимофея.

— Нет.

Она оглянулась на дочь.

— Да ты что, мама, — прощебетала Алла, — мне сто лет не нужно выдавать чужие секреты.

— Впрочем, — Лариса Васильевна махнула рукой и мягко улыбнулась, — не думаю, чтобы из этого на самом деле следовало делать страшную тайну… Заболевание костного мозга — это, простите за выражение, не гонорея. Такая история может произойти с каждым… Но, честно говоря, — добавила она минуту спустя, — я не совсем понимаю связь между болезнью Евгении Львовны и Сережиными синяками. Он что, дерется с вами?

— Нет, — замотал головой Тимофей. — Да я и сам толком не понимаю, в чем там дело.

«Заболевание костного мозга…» Тим вспомнил, как папа читал маме заметку в «Известиях», где говорилось о какой-то девчонке-чеченке, которой требовалось делать пересадку костного мозга. Теперь становилось понятным, почему их заинтересовала именно эта статья… Кстати, там говорилось о какой-то бешеной сумме долларов, необходимой для операции.

— Ей будут делать пересадку? — спросил Тим.

— Почему ты так решил? — удивилась Лариса Васильевна. — До этого дело пока не дошло. Правда, через месяц-другой может наступить резкое ухудшение… Я не знаю… — Она встала и оперлась о кухонный столик. — В хирургическом центре, куда я направила Евгению Львовну, сказали, что, если будет сделана небольшая упреждающая операция, все еще может обойтись…

Лариса Васильевна тряхнула густыми каштановыми волосами (кадр из рекламы «Пантин Про-Ви») и усмехнулась.

— Да я и сама могу разболтать что угодно, — сказала она. — Непонятно, зачем я это вам рассказываю… Одна из тяжелых форм стресса — это когда человек начинает обсуждать с посторонними свои профессиональные проблемы.

— Мы не посторонние, — зевнула Алла и, сунув под мышку «Поющих в терновнике», удалилась.

— Я пойду, пожалуй, — сказал Тимофей.

— Не оставляй Сергея, — сказала Лариса Васильевна на прощание. — Я прошу не ради него самого — ради себя. Ради меня то есть. Евгения Львовна — мой пациент, и я не хочу, чтобы у нее был лишний повод для расстройства. Тогда и у меня все будет хорошо.

— Я понял.

— Будь рядом с Сергеем. Вы как-никак друзья.

Лариса Васильевна улыбнулась. Улыбка у нее получилась какой-то усталой.

Часть 2 ИГРА НАЧИНАЕТСЯ

Глава 9

Папаша Зельнов отгрохал этот особняк меньше года назад. Сколько стоило это удовольствие — никто вам не скажет. Но некоторые особо информированные люди утверждают, что на деньги, которые он сюда ухлопал, вполне можно было бы купить небольшой городок на западном побережье США.

Проект был заказан у набирающего в ту пору известность московского архитектора по фамилии Цигельбаум. Этот Цигельбаум был помешан на компьютерах и виртуальной реальности; в Качалове и Битце ходили легенды, что проект особняка Зельнова родился под впечатлением одной из компьютерных игр (о какой именно игре идет тут речь, опять-таки неизвестно).

О внутреннем убранстве резиденции судить было трудно, так как никто из местного бомонда сюда приглашен не был. Легендарную славу Самого Понтового Дома поддерживает подземный гараж на шесть машин, откуда периодически выруливают то «олдс-мобил», то «альфа-ромео», а то и коллекционный «мазерати»; местных зевак также впечатляют две летние террасы, украшенные фонтанами с подсветкой. Летними вечерами, когда Зельнов с сыном ужинают на террасе, жители Качалова глазеют на эти фонтаны, как раньше глазели на салют в честь Дня космонавтики.

Зельнов-старший занимает видный пост в одном из коммерческих банков Москвы. Кроме того, он является учредителем и президентом нескольких промышленных и торговых ассоциаций, вторым лицом во влиятельной политической партии, а также участником воровских сходок, где сливки воровского общества присуждают друг другу звания «заслуженных воров в законе» и выдают денежные премии… Дома Зельнов-старший бывает редко, уезжая по делам на месяц, на два, порой даже на полгода.

У него есть сын — Ростислав Зельнов, Ростик. С его матерью Зельнов-старший развелся, когда Ростику было четыре года. Сейчас Зельнову-младшему четырнадцать лет, он учится во Флориде, в привилегированной школе для детей российских дипломатов и бизнесменов. Во время рождественских и летних каникул Ростик живет в отцовском роскошном особняке.

Во Флориде скучно. Прошлой зимой кубинцы навели шмон — сбили два американских прогулочных самолета, и курортный сезон на Ист-Кейпе, похоже, полетел кобыле под хвост. Ист-Кейп — крохотный мыс на южной оконечности полуострова, без особых достопримечательностей — если не считать военный гарнизон и русскую школу-пансион с тремя десятками задолбаных интенсивной программой учащихся. Львиную же долю населения здесь составляют пенсионеры, приезжающие со своими семействами на Ист-Кейп погреть пузо. У этих стариканов бывают смазливые внучки — и это единственное развлечение, которое можно придумать… Только в этом году курортного сезона не будет. Ни одна смазливая (да хотя бы и самая страшная) американская внучка не сунется сюда: янки боятся кубинцев примерно так же, как россияне — чеченцев.