Пятый ребенок - [37]

Под Рождество Люк написал, что хочет поехать к бабушке с дедушкой, которые были где-то у южных берегов Испании; а Хелен отправилась в Оксфорд, в гости к бабушке Молли.

Дороти приехала на Рождество, всего на три дня. И забрала с собой Джейн: та обожала маленького больного ребенка, монголочку Эми.

Бен все время проводил с Джоном. Гарриет и Дэвид — если был дома, но он работал все больше и больше — все рождественские каникулы провели с Полом. Тот был еще более трудным, чем Бен. Но он был нормальный «проблемный ребенок», а не йети.

Пол проводил часы перед телевизором. Он прятался в нем, смотрел беспокойно, все время двигался и ел, ел — но никогда не прибавлял в весе. Казалось, в нем сидит какая-то ненасытная прорва, которая требует: есть, есть! Он томился чем-то — но чем? Объятия матери не успокаивали его. Войны и мятежи, душегубство и разбои; убийства, воровство, похищения людей… Восьмидесятые, дикие восьмидесятые вступали в свои права, и Пол лежал, распростершись перед телевизором, или слонялся по комнате, жуя и глядя на экран — насыщаясь. Так это выглядело.

Образ жизни семьи установился, а значит, ее будущее тоже.

Люк стал ездить на каникулы к деду Джеймсу, с которым он так хорошо ладил. Он любил и бабушку Джесси, с которой, он говорил, было всегда весело. С теткой Деборой было весело тоже: ее матримониальные усилия и провалы были долгоиграющим сериалом в комическом ключе. Люк жил среди богатых и преуспевал; время от времени Джеймс привозил его домой в гости к родителям, ведь этот добрый человек был удручен тем, что творилось в несчастливом доме Дэвида и Гарриет, и знал, что родители тоскуют по своему первенцу. Они ездили к нему в школу на «спортивные дни», а Люк иногда приезжал домой на короткие каникулы в середине триместра.

Хелен была счастлива в доме Молли. Она жила в комнате, которая когда-то стала истинным домом ее отца. Хелен была любимицей старого Фредерика. Она тоже иногда приезжала на мини-каникулы.

Джейн упросила Дороти приехать поговорить с Дэвидом и Гарриет — она хотела жить с Дороти и тетей Сарой, бедняжкой Эми и тремя здоровыми кузинами и кузенами. Так и поступили. Дороти время от времени привозила Джейн, и тогда родители понимали, что Дороти «поговорила» с Джейн, чтобы она была добра с родителями и никогда, никогда не осуждала Бена.

Пол оставался дома, он проводил здесь куда больше времени, чем Бен.

Дэвид спрашивал Гарриет:

— Что мы будем делать с Полом?

— А что мы можем?

— Его нужно как-то лечить. Психиатр…

— Что хорошего из этого может выйти!

— Он совсем не учится, полная кулема. Хуже, чем Бен! Бен, в конце концов, именно тот, кто он есть, кем бы он ни был, хоть не думаю, что мне хочется это узнать. Но Пол…

— А из чего мы будем за это платить?

— Я заплачу.

К своей и без того тяжелой нагрузке на работе Дэвид добавил работу по совместительству — преподавал в колледже — и почти не бывал дома. Если он приходил домой на неделе, то лишь поздним вечером, падал в кровать и сразу засыпал, обессиленный.

Пола отправили, как говорится, «кое с кем побеседовать».

Он ходил туда почти каждый день после уроков. Дело пошло. Психиатром был мужчина сорока лет, с семьей и замечательным домом. Пол оставался там на ужин и даже приходил играть с детьми, когда у него не было сеанса терапии.

Бывало, на целый день Гарриет оставалась одна в огромном доме, пока около семи не возвращался Пол, который шел смотреть телевизор, а потом и Бен, который тоже смотрел телевизор, но по-своему. Его внимание мог привлечь любой момент, без всякой понятной Гарриет закономерности, и обычно только на пару минут.

Эти двое ненавидели друг друга.

Раз Гарриет застала их на кухне: Пол в углу, вытянулся на цыпочках, пытаясь уклониться от рук Бена, протянувшихся к его горлу. Приземистый мощный Бен, высокий тонкий Пол — Бен мог убить его, если б захотел. Гарриет показалось, он хотел только его напутать, но с Полом случилась истерика. Бен мстительно скалился, торжествуя победу.

— Бен, — сказала Гарриет, — Бен, назад. — Будто собаке, предупреждая. — Назад, Бен, назад.

Он резко обернулся, увидел ее, опустил руки. Она вложила в свой взгляд угрозу, к которой прибегала раньше, свою власть над ним: его память о прошлом.

Он оскалил зубы и зарычал.

Пол завизжал, высвобождая весь свой страх. Взбежал по лестнице, поскальзываясь и падая, спасаясь от ужаса, которым был Бен.

— Если ты еще раз так сделаешь… — пригрозила Гарриет.

Бен медленно пошел и сел к большому столу. Как ей казалось, он раздумывал.

— Если ты еще раз так сделаешь, Бен…

Он поднял глаза, посмотрел на нее. Она видела, что он что-то прикидывает. Но что? Холодные нечеловеческие глаза. Что он видит? Людям кажется, что Бен видит то же, что и они, что он видит мир людей. Но может быть, чувства его воспринимают совсем иные предметы и факты. Как узнать? Что он думает? Каким видит себя?

— Бедный Бен. — Он и теперь иногда так говорил.

Дэвиду Гарриет об этом происшествии не сказала. Она знала, что Дэвид уже на пределе терпения. И что бы она могла сказать? «Сегодня Бен пытался убить Пола»? Это было свыше того, с чем они согласились мириться, за гранью дозволенного. Кроме того, Гарриет не верилось, что Бен пытался убить Пола: он показывал, что может сделать, если захочет.