Пятый арлекин - [9]

— У вас масштабы мелкого жулика: шантаж, взятка в десять тысяч, вот предел ваших авантюр. Чтобы быть богатым человеком, надо видеть перспективу. Женщина, которую вы должны скомпрометировать, моя жена. Ей двадцать восемь лет и она хороша, как Элизабет Тэйлор в свои лучшие годы.

Тут мое хваленое самообладание отказало, у меня стал явно дебильный вид. Я ничего не мог придумать, как только переспросить:

— Ваша жена, мистер Тернер?

— У вас плохо со слухом, Дик? Да, моя собственная жена.

— Но тогда для чего… вы меня разыгрываете? Или проверяете?

— Ни то, ни другое. Я собираюсь с ней развестись и, по закону нашего штата, будучи инициатором развода, обязан ей выплатить не меньше пяти миллионов. А мне этого вовсе не хочется. Если же се застукают с вами, то максимум, на что она может рассчитывать, это тысяч на пятьдесят. Простая арифметика. Ну, Дик, вы согласны с моим предложением? Сто тысяч, из них пять вы получите сегодня. Вам следует приодеться и выглядеть на миллион. Только не покупайте платиновый перстень с фальшивым бриллиантом в тридцать каратов! — лицо Тернера смягчилось, растянулось в улыбке, но глаза оставались пронзительными и изучающими.

— Мне надо подумать, — ответил я только лишь для того, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя от предложения Тернера. Сто тысяч, подумать только, и за что? За пустяшную работу: довести до экстаза взбалмошную бабенку, раздеть и уложить в кровать. Остальное сделают люди Тернера.

— Нет, — решительно прервал мои размышления Тернер и закурил новую сигару, — никаких размышлений: если да, то да! Быстро, Дик, и бесповоротно, — да?

— Я согласен.

— Хорошо, — невозмутимо продолжал Тернер, — сейчас обсудим детали. Мою жену зовут Элиза. У нее непростой характер, она умна, чиста, порядочна, окончила гарвардский университет по специальности искусствоведение, не работала ни одного дня. На случайную связь не пойдет.

— Боюсь, мистер Тернер, — перебил я, — что этот орешек мне не по зубам. Не стану скрывать, я знаю женщин, но большим специалистом себя по этой части считать не могу. Была в моей жизни одна настоящая любовь, но мы разошлись по независящим от меня обстоятельствам, о которых мне говорить не хочется. В жизни всего не предусмотришь. Случались мимолетные связи. В общем, слабаком я себя не чувствую, но статуей командора тоже. Думаю, что вы обратились не по адресу, вам нужен профессионал.

— Вы дурак, Дик, в жизни нет ничего более омерзительного, нежели мужчина профессионал по бабам. Порядочные женщины узнают такого альфонса за милю и никогда не подпустят ближе, чем на пушечный выстрел. Я потому и остановил свой выбор на вас, что вы не бабник. К тому же авантюрист. Вы сумеете подобрать в своем арсенале имидж, соответствующий идеалу моей жены. Она образованнее вас, но это играет вам только на руку: женщины любят, когда у них появляется возможность немного поучить мужчину, который им нравится, почувствовать собственное превосходство хоть в чем-нибудь.

— Но вы же сказали, что на случайную связь она не пойдет…

— А вы что же, хотите заработать сто тысяч за три дня? Она должна влюбиться в вас, Дик. Поэтому не надейтесь на быструю победу. На это уйдет время. Думаю, что месяца за два вы с этим управитесь. Еще раз повторяю: вы только подведете Элизу к измене, но не притронетесь к ней. Вы меня поняли?

— Понял, мистер Тернер.

— Не старайтесь меня надуть. Если вы хоть что-нибудь сделаете по-своему или для своей выгоды, я сумею перекрыть вам кислород, хотя вы мне симпатичны. Я не Дуглас, которого вы пытались надуть на десять тысяч. Я щедро плачу тем, кто предан мне, но еще более щедро умею мстить. — Он достал вместительный портмоне и вынул из него фотографию. — Вот Элиза. Посмотрите внимательно и верните мне. Хорошо запомните лицо Элизы, чтобы случайно не перепутать и не растратить свой пыл и красноречие на другую даму.

Я взял фотографию жены Тернера и у меня неожиданно заколотилось сердце: никогда мне не приходилось видеть такого милого, привлекательного лица. Не могу сказать, что Элиза Тернер поражала классической красотой, но в ней ощущалась такая притягательность и женственность, что ни одна «мисс» Европы или Америки с ней не могла сравниться. Существует такая категория женщин, которые не очень даже красивы, но вызывают удивительное чувство нежности и преклонения. К таким относилась Элиза.

Я с минуту смотрел на фотографию, повертел ее незаинтересованно в руках, потом молча вернул Тернеру. Мне почему-то не захотелось выказывать перед ним истинные чувства, к тому же он все это время изучающе и подозрительно смотрел на меня.

— Ну, Дик, производит впечатление? — Тернер продолжал смотреть на меня пронзительными злыми глазами и я вдруг понял, что он ревнует даже к фотографическому изображению, не говоря уже о живой Элизе. Почему? Чувство собственника? Наверное, такие, как Тернер не привыкли что-либо уступать другому и делаю это лишь из какого-то расчета. Я понял, что Тернер что-то не договаривает и я вступаю в большую игру в качестве пешки, которую могут пожертвовать после первых ходов в дебюте.

— Красивая женщина, — протянул я, вздыхая, как бы думая о чем-то своем. Пусть решит, что она напомнила мне кого-нибудь из своих прежних привязанностей.