Пятьсот миллионов бегумы. Найденыш с погибшей «Цинтии» - [106]
Долго ждать не пришлось. Ровно в полдень гонг ударил к обеду. Бредежор и доктор направились в кают-компанию. Тюдор Браун сидел уже за столом в своем неизменном головном уборе, не проявляя ни малейшего желания вступить в разговор с соседями. Грубость этого человека превосходила все границы и делала бесполезным всякое возмущение. Он, казалось, не имел ни малейшего понятия об элементарных правилах вежливости: первым накладывал себе кушанья на тарелку, выбирая лучшие куски, ел и пил с жадностью людоеда.
Два или три раза капитан и доктор обращались к нему с вопросами, но он либо вовсе не удостаивал их ответом, либо нехотя кивал головой.
Это не помешало ему, однако, после обеда фамильярно развалиться в кресле и, ковыряя во рту огромной зубочисткой, обратиться к капитану Марсиласу с вопросом:
— Какого числа мы будем в Гибралтаре?
— Надеюсь, девятнадцатого или двадцатого, — ответил капитан.
Тюдор Браун вытащил из кармана записную книжку и посмотрел на календарь.
— Значит, двадцать второго — на Мальте, двадцать пятого — в Александрии и к концу месяца — в Адене, — пробурчал он себе под нос.
Затем иностранец вышел из-за стола, поднялся на палубу и принялся взад и вперед шагать по юту.
— Нечего сказать, приятного попутчика подобрал для нас комитет! — не удержался от замечания капитан Марсилас.
Бредежор собрался было ему ответить, как страшный шум, раздавшийся на верху лестницы, прервал его на полуслове. Послышались крики, лай, неясный гул голосов. Все поспешно поднялись и устремились на палубу.
Виновником переполоха оказался Клаас, большой гренландский пес маастера Герсебома. Должно быть, физиономия Тюдора Брауна не внушила Клаасу симпатии, так как, завидев прогуливавшегося по юту незнакомца, пес сначала выразил свое недовольство глухим ворчанием, а затем попытался вцепиться ему в ногу. Тюдор Браун тотчас же выхватил из кармана револьвер, намереваясь пристрелить собаку. Вовремя подоспевший Отто помешал ему и загнал Клааса в конуру. Завязался горячий спор. Тюдор, побледнев от ярости или от страха, хотел во что бы то ни стало убить пса. На выручку пришел маастер Герсебом, категорически возражая против такой расправы. Ссору прекратил капитан, попросив Тюдора Брауна спрятать револьвер и потребовав, чтобы отныне собаку держали на привязи.
Этим забавным происшествием были отмечены первые дни плавания. Постепенно все привыкли к молчаливости и эксцентричным выходкам Тюдора Брауна. За столом в кают-компании его попросту не замечали, как если бы его там вовсе не было. Каждый нашел для себя занятие и развлечение по вкусу. Маляриус, проведя пару дней в постели, начал понемногу есть и вскоре смог принять участие в бесконечных партиях в вист с доктором и Бредежором. Эрик, очень занятый по службе, все свободные часы посвящал чтению.
«Аляска» шла без опоздания по намеченному курсу.
11-го оставили позади Аландские острова, 12-го прошли Зунд, 13-го достигли Скагеррака, 14-го поравнялись с Гельголандом, 15-го миновали Па-де-Кале и 16-го обогнули мыс Аг.»
На следующую ночь Эрик, спавший в своей каюте, пробудился от необычной тишины и обратил внимание на то, что не слышит привычного постукивания винта. Ему нечего было тревожиться, так как на вахте стоял лейтенант Кьеллкист. Но из любопытства он поднялся наверх, чтобы осведомиться о случившемся.
Из рапорта главного механика он узнал, что ствол нагнетательного насоса испортился и пришлось заглушить котлы. «Аляска» шла теперь под парусами при слабом юго-западном ветре.
Подробное обследование не помогло выяснить причину аварии. Механик предложил зайти в ближайший порт для починки насоса.
Капитан Марсилас, лично осмотрев поврежденный насос, одобрил это мнение. «Аляска» находилась в тридцати милях от Бреста. Был отдан приказ держать курс на этот большой французский порт.
Глава тринадцатая
ДЕРЖАТЬ КУРС НА ЮГО-ЗАПАД
На следующий день «Аляска» вошла в Брест. К счастью, повреждение оказалось незначительным. Инженер, тотчас же прибывший на корабль, заверил, что все будет исправлено за три дня. Это небольшое опоздание отчасти можно было возместить погрузкой угля в Бресте, что избавило бы от необходимости делать предусмотренную маршрутом остановку в Гибралтаре. Остановившись затем прямо на Мальте, судно могло выиграть целые сутки, сократив тем самым опоздание до двух дней. К тому же при расчете времени, необходимого для перехода «Аляски», была принята во внимание возможность непредвиденных задержек. В случае крайней необходимости экспедиция могла задержаться в пути на тридцать дней. А потому нечего было тревожиться, и путешественники решили относиться к возникшему препятствию с философским спокойствием.
Вскоре выяснилось, что эта неожиданная остановка послужила удобным поводом для чествования шведских моряков. За несколько часов весть о прибытии «Аляски» распространилась по всему городу. А так как из газет было известно о цели ее плавания, то экипаж шведского судна вскоре стал предметом всеобщего внимания. Морской префект и мэр Бреста, начальник порта и капитаны кораблей, стоявших на рейде, нанесли официальный визит капитану Марсиласу. В честь отважных исследователей, отправлявшихся на поиски Норденшельда, был дан торжественный обед и бал. Как ни мало были склонны доктор и Маляриус к светским приемам, все же им пришлось присутствовать на банкетах, которые устраивались в их честь. Что касается Бредежора, то он чувствовал себя там, как рыба в воде.
