Пятое кольцо - [6]

Внезапно заинтересовавшись, Коллин спросил:

– Что значит «неспокойно»?

– Идут бои.

– Бои? А кто с кем бьется?

– Солдаты из Алор-Сатара с войсками Крелина. Харол сказал, что был в Стурге и там об этом услышал.

Коллин негромко присвистнул:

– Значит, это опять Дурен? Как ты думаешь, мы с ними будем воевать?

– Не знаю. Хочу надеяться, что не будем. По рассказу купца, пока что это больше похоже на мелкие схватки, но и в этом ничего нет хорошего. Кстати, разве мы не собирались тут встретиться с Дэниелом? Где же он?

– Он пошел с Ларой и Карли, а я остался помогать Маргарет, – ответил Коллин. – Так что мы уже опаздываем.

Услышав имя Карли Кумза, Мэтью перестал улыбаться. Не то чтобы Карли был плохим парнем, но его общество не доставляло удовольствия. Когда он говорил, то придвигался слишком близко к собеседнику и был склонен часами болтать на самые скучные и бессмысленные темы. По крайней мере, Мэтью они казались бессмысленными. По правде говоря, он всегда невольно чувствовал себя виноватым из-за того, что избегал Карли, и как-то раз даже попытался принять его в круг друзей, но почти все в один голос порешили, что Карли слишком действует на нервы, чтобы с ним долго общаться. Мэтью предполагал, что Карли просто не умеет вести себя иначе. У него и родители были такие же – чуть не прислонялись к твоему лицу, когда с тобой говорили.

«Может, у него хоть дети будут нормальными», – подумал Мэтью.

Как и множество других городских подростков, Карли регулярно посещал фехтовальные занятия отца Томаса. К сожалению, Карли свое умение не развивал. Год за годом он действовал все так же, год за годом его тактика оставалась неизменной. Защищая грудь, он всегда старался больше, чем нужно, и отводил клинок слишком далеко от туловища, так что небольшой участок сбоку – прямо под правой рукой – оказывался открыт. Почти все фехтовальщики провинции знали об этой его слабости и пользовались ею. Парировав удар, они сами нападали, быстро проводя свой меч под мечом Карли, и наносили ему удар по бедру. Он приходил просто в бешенство, и после схватки он уходил, прихрамывая, с красным, как морковь, лицом и горько жаловался на то, как «повезло этому счастливчику».

Как-то раз во время состязания с командой соседнего города, когда Карли в третий раз подряд потерпел поражение, Дэниел, еще один друг Мэтью, отозвал Карли в сторонку и объяснил ему, что он делает неправильно. Но его советы Карли совершенно не воспринял. Будто ничего не слыша, он отвечал: «Невероятно, что ему удалось меня достать таким образом. Везет же некоторым, а?» Дэниел только головой покачал.

К тому моменту, когда подростки увидели перед собой небольшое серое здание церкви, Мэтью успел уже проиграть в голове по крайней мере пять различных сценариев, по которым могло развиваться состязание, и сердце его учащенно билось. Вот уже целый месяц он не мог думать ни о чем другом, и теперь при приближении этого важнейшего события он начал ощущать спазмы в желудке.

Некогда церковь была светло-коричневого или желтого цвета, но течение лет сделало ее тускло-серой. Над двойными входными дверями незадолго до того устроили витраж, которым прихожане очень гордились. Справа от церкви стоял дом отца Томаса, а с другой стороны – несколько домов в начале Северной Кольцевой дороги, ведшей из Девондейла в Грейвенхейдж.

– О-хо-хо, – сказал Коллин, – служба-то, похоже, закончилась.

Увидав людей, выходивших из церкви, Мэтью тихонько выругался. Он терпеть не мог огорчать отца Томаса. Не то чтобы священник стал его укорять – нет, но все равно даст почувствовать, что ты поступил дурно. Оба подростка ускорили шаг. К счастью, несколько человек задержались, беседуя между собой, как обычно случалось после службы шестого дня.

Едва Мэтью начал придумывать, что он скажет отцу Томасу, как какое-то движение за деревьями отвлекло его.

– Ты что, Мэт? Мы и так опаздываем, – сказал Коллин.

– Я… мне показалось, будто что-то движется между деревьями у дома Сайласа Олмана.

– Где?

– Вон там, слева. – И Мэтью показал пальцем.

– Я ничего не вижу, – сказал Коллин. – А что это было?

– Не знаю… что-то такое…

– Наверное, просто сам Сайлас. Это ведь его дом. Ну идем, – сказал Коллин и потянул Мэтью за рукав.

– Может, ты и прав…

– Эй, что с тобой?

– Все нормально, – ответил юноша, встряхнув головой. – Немного нервничаю, наверное из-за состязания, – вот и все.

– Расслабься, Мэт.

Мэтью молчал: что-то белое снова шевельнулось вдалеке между деревьями.

«Может, Коллин и прав, – подумал он. – Наверное, это сам Сайлас».

Все еще не отрывая взгляда от деревьев у дома Сайласа Олмана, он шагнул к церкви.

3

Стурга, на границе Элгарии

Не считая, наверное, Квинтона Соумза, большинство жителей Северной Элгарии сосредоточили все свои помыслы на ужасной буре, которая разразилась над их областью. Соумз был тощий мужчина лет за сорок, с большим кадыком и быстрыми, непрестанно двигавшимися пальцами. В зависимости от обстоятельств он был то солдатом, то вором. В ту ночь он занялся своей второй профессией.

После двух дней непрерывного ливня и ветра погода наконец улучшилась, и вот уже прошел час, как буря ушла в сторону моря. Из-за наступившего похолодания город был окутан плотной пеленой серого тумана. Из окна дома, в который он только что проник, Соумз осторожно выглянул на улицу, отодвинув край занавески не больше чем на дюйм-другой. На его счастье, обитатели дома, кто бы они ни были, находились в отъезде. Соумз вытер пот с лица, глубоко вдохнул и стал ждать, пока сердце перестанет бешено колотиться в груди. Он только что пробежал почти десять кварталов.