Пятое Евангелие - [17]

Это боль-страдание, однако, родило тот Дух, который был излит при празднике Пятидесятницы на Апостолов. Из этой боли рождена все-царящая Любовь, которая снизошла при Крещении в Иордане из вне-земных, Небесных сфер внутрь в земную сферу, которая стала аналогичным человеку, аналогичным некому человеческому телу, и которая проделала бесконечное страдание, которое не может помыслить себе никакое человеческое мышление, которая проделала мгновение высшей, Божественной немощи, чтобы родить тот Импульс, который мы затем знаем как Христос-Импульс в дальнейшей эволюции человечества.

Это есть вещи, которые мы должны схватить во взоре, если мы желаем понять глубокий смысл, целое значение Христос-Импульса, как оно должно будет быть понято внутрь в будущее человечества, что будет нужно человеческому будущему, чтобы на своем культурном пути, пути развития идти дальше.

Христиания (Осло) Четвертый доклад, 5 Октября 1913

Некий род успокоения, если я вообще дойду до того, чтобы говорить об этом, о чем как принадлежащем Пятому Евангелию сегодня должно быть говорено, дает в известной мере окончание Иоанна-Евангелия. Мы вспоминаем это окончание, где здесь стоит, что ведь в Евангелиях никоим образом не описать все события, которые свершились вокруг Христоса Иисуса. Ибо желали бы тогда, так стоит это здесь, описать все, то Мир не мог бы предъявить достаточно книг, чтобы все это охватить. Так итак не сможет быть усомнено одно: что вне того, что было описано в четырех Евангелиях, еще многое другое может быть свершенным. Чтобы сделать себя понятным в отношении всего того, что я прямо в этом цикле докладов желаю дать из Пятого Евангелия, хотел бы я сегодня начать с рассказов из жизни Иисуса из Назарета и именно приблизительно с того временного пункта, на который мы ведь уже указывали при других поводах, где малые части из Пятого Евангелия уже были сообщены.

Приблизительно с двенадцатого года Иисуса из Назарета хотел бы я сегодня некоторое рассказать. Это был, как вы знаете, тот год, в котором Я Заратустры (Zarathustra), которое было воплощено в одном из Иисус-мальчиков, которые в тогдашнее время родились и чье происхождение описывает Матфей (Matthдus), перешло через Мистический акт в другого Иисус-мальчика, в того Иисус-мальчика, который особенно в начале Лука-Евангелия излагается. Так что мы итак начинаем с нашим рассказыванием с того года в жизни Иисуса из Назарета, в котором этот Иисус Лука-Евангелия принял Я Заратустры. Мы знаем, что отмечается в Евангелии это мгновение в жизни Иисуса из Назарета через рассказывание, что Иисус-мальчик Лука-Евангелия был потерян в поездке в Иерусалим на праздник и, как он был опять найден, оказалось, что он в храме у Иерусалима сидел посреди ученых писаний (Schriftgelehrten) и вызывал у таковых и у родителей пораженность через могучие ответы, которые он давал. Мы знаем однако-же, эти значимые, могучие ответы приходили оттого, что Я Заратустры действительно теперь вынырнуло и из глубокого переполнения воспоминания своего существа действовало из этой Души, так что Иисус из Назарета тогда мог давать те все неожиданные ответы. Мы знаем также, что обе семьи через смерть Натанической матери с одной стороны и Саломонического отца с другой стороны совместно сошлись и отныне образовали одну семью, и что тот с Я Заратустры оплодотворенный Иисус-мальчик выростал в ставшей общей семье.

Это было однако теперь — так позволяет себя это распознать из содержания Пятого Евангелия — некое совсем особенное, достопримечательное вырастание в следующие годы. Прежде всего ведь ближайшее окружение Иисуса из Назарета получило некое большое, могучее мнение о нем, именно через то событие в храме, через те могучие ответы, которые он давал ученым писаний. Ближайшее окружение видело так сказать приходящего ученого писаний в нем, оно видело вырастающим в нем того, кто достигнет некой высокой, особенной ступени наученности писаниям. С большими, колоссальными надеждами носилось окружение Иисуса из Назарета. Начали так сказать улавливать каждое слово от него. При этом становился он, не смотря на то, что формально (fцrmlich) охотились за тем, чтобы уловить каждое слово, все молчаливее и молчаливее. Он стал так молчалив, что это было в высшей степени часто несимпатично его окружению. Он, однако, боролся в своем Внутреннем, боролся некой могучей борьбой, некой борьбой, которая выпала в это его Внутреннее между двенадцатым и восемнадцатым годом его жизни. Это было действительно нечто в его Душе, как некое восхождение внутренне лежащих сокровищ мудрости, нечто, как если осветилось в форме иудейской учености, солнце бывшего света Заратустра-Мудрости (Zarathustra-Weisheitslichtes).

Прежде всего внешне-выразилось это так, как если этот отрок в тончайшем способе все, что многочисленные ученые писаний, которые приходили в дом, говорили, с большой внимательностью должен был принять и как через некий Духовный дар везде знал, чтобы дать, ответ. Так поражал он также еще сначала, дома в Назарете тех, которые как ученые писаний здесь являлись и ему как чудо-ребенку поражались. Затем, однако, становился он все молчаливее и молчаливее и слушал только еще молча то, что говорили другие. При этом восходили ему, однако, всегда великие идеи, нраво-изречения (Sittensprьche), именно значимые, моральные импульсы в те годы в собственной Душе. В то время как он так молча слушал, делало все-же некое известное впечатление, что он от в доме собравшихся ученых писаний слышал, но некое впечатление, которое ему часто порождало в Душе огорченность, потому что он имел чувство вполне-замечаемое уже в те юные годы — что многое ненадежное, легко к заблуждению склоняющееся, должно бы быть вставлено в том, что здесь те ученые писаний говорили о старых традициях, о древних писаниях, которые объединены в Старом Завете (Alten Testament). Совсем особенно подавляло это в неком известном способе его Душу, когда он слышал, что в древние времена Дух находил на Пророков, что Бог сам инспирирующе говорил к древним Пророкам и что теперь инспирация после-рожденного рода якобы отступила. Это говорили те ученые писаний часто: Да, тот высокий Дух, тот могучий Дух, который например находил на Илию (Elias), он не говорит больше; но кто все-же еще всегда говорит — что также некоторые из ученых писаний верили чтобы внимать как инспирацию из Духовных высот — что все-же еще всегда говорит, это есть некий ослабленный голос, который некоторые все-же еще верят чтобы внимать как нечто, что Дух Яхве (Geist Jahves) сам дает. — Батх-Кол (Bath-Kol)