Пятно в пространстве - [2]

Он отошел от уплотнившегося пространства, отозвал ребят и приказал:

— Сюда больше не соваться. Понятно? На ручей… на ручей ходите по овражку. И главное, — отец глянул на ребят так, что они потупились, — главное: никому ни слова!

Бывало, на принадлежавшей фермерам земле находили золото, нефть. Бывало. Но всегда ли это, размышлял Смит, приносило богатство владельцам земли? Нет. Генри Смит без труда мог припомнить случаи, когда многим фермерам, такие, казалось, очень заманчивые находки причиняли только горе и вели к разорению, а то и гибели. Но то золото, нефть, а здесь?.. Тревожно становилось при мысли, что вот набегут репортеры, наедут ученые, начнется сутолока, все истопчут, испоганят, работать не дадут, а может быть, как знать, и землю сочтут подлежащей отчуждению. Ну уж нет! Он потягается со всеми, с фирмами, с властями штата, а если, не дай бог, придется, то и с федеральным правительством.

Потягаться Смит был готов, преисполнен был рвения отстаивать свою землю, но вместе с тем превосходно понимал, во что обойдется такая тяжба. Чем бы ни кончилось все это, пока лучше всего молчать. Сколько удастся, держать в секрете увиденное — вернее, невидимое, — так внезапно появившееся на тропинке, ведущей к ручью.

Надежда, что прозрачное уплотнение рассосется как-то само собой, быстро исчезла. Пятно в пространстве уже было не столь прозрачным, как прежде. Оно стало дымчатым, и теперь можно было определить, что над тропинкой опрокинута чуть голубоватая полусфера.

Она постепенно темнела. Ее еще не видно было с соседних ферм, но она уже не была секретом семьи Смитов. Не прошло и двух недель с того дня, когда мужское население фермы состязалось с невидимой преградой, а по всей округе уже начали распространяться слухи о таинственном явлении, возникшем на земле Генри Смита.

Смит предугадал правильно — первыми нагрянули репортеры. И с них с первых Генри Смит взыскал дань. Некоторые возмущались, но платили, некоторые негодовали и не хотели платить, но таковым пробраться к тропинке не удавалось: Генри Смит при поддержке сыновей и племянников бдительно охранял свою собственность.

В начале июля на ферму приехала комиссия, состоявшая из видных ученых, заинтересовавшихся необычайным явлением. Комиссии тоже пришлось раскошелиться, а когда решено было начать обстоятельные исследования постепенно темневшей и сгущавшейся полусферы, Смит настоял на заключении с ним специального договора. В силу этого договора все мероприятия, которые хотели осуществить ученые на земле Смита, проводились с его ведома, и каждое из них оплачивалось особо. За каждую новую партию оборудования и приборов, прибывавших со всех концов страны на ферму, Смит, словно таможенный сбор, взыскивал плату. Фермера обложили дополнительным подоходным налогом, но и это его не смутило — его прибыли неизмеримо выросли по сравнению с теми, которые он получал, разводя скот, выращивая кукурузу. Теперь участок неудобной, овражистой земли, спускавшейся к ручью, приносил Смиту доход не меньший, чем все остальные угодья.

Для размещения ученых, корреспондентов, путешествующих и любопытных (плата обязательна для всех!) Генри Смит быстро соорудил нечто вроде гостиницы, открыл ресторанчик, прачечную, небольшой магазин.

Исключений фермер не делал ни для кого. В конце лета к нему приехал из Филадельфии брат жены. Генри радушно принял его в доме, но как только шурин пожелал посмотреть прозрачную сферу, довольно твердо заявил:

— Двадцать долларов, Джимми, Ты уж извини — дело есть дело, и в деньгах, как ты знаешь, родственников не бывает. — Генри немного сощурился, выжидая, как шурин отнесется к сказанному.

Брат жены тоже понимал, что бизнес — есть бизнес, с уважением и не без зависти смотрел на счастливого обладателя доходного чуда, медленно потягивал бренди, но выкладывать двадцатку не спешил.

— Растет она, сфера?

— Нет, все такая же. Это немного успокаивает ученых. Не так тревожно все-таки.

— Верно. А что они говорят? Откуда взялось это пятно в пространстве?

— Думаю, толком еще сами не знают. Большинство, в том числе и профессор Эверс, считают, что это… как это он говорил?.. Проявление мира, который соседствует с нами, больше того, находится внутри нас, как мы находимся внутри него.

Джимми свистнул, пощупал себя за бока, грудь, плечи.

— Вот здесь? Везде, говоришь?

— Понимаешь, я тоже не мог представить себе всего этого, но на днях мы с профессором Эверсом, вот как с тобой, сидели здесь на веранде, и он мне объяснил кое-что. Довольно просто и доходчиво. Раньше не были известны радиоволны, а вот теперь мы слушаем передачи, смотрим телевизоры. Все пространство пронизано волнами, они проходят через все, кроме металлов, мы ведь это знаем с тобой еще с колледжа, проникают сквозь нас свободно и как бы живут своей жизнью, не очень-то мешая нам. Вот здесь, в груди, в пояснице, в руках — везде можно было бы установить малюсенькие приемнички, и они бы принимали музыку, в них звучали бы речи конгрессменов и голоса эстрадных певичек. В каждой точке пространства бурлят эти волны, не замечаемые нами, но пронизывающие нас. Эверс допускает, что между частицами, из которых мы состоим и которые разделяются огромными расстояниями — по сравнению с их размерами, — живут еще и еще частицы, составляющие иные образования, ну, вроде иные миры. Это тем более возможно, говорит он, потому что теперь и частицы считаются уже не частицами, как в те времена, когда мы учились, а волнами.