Пятнадцатый камень сада Рёандзи - [6]
Тэнгу — нечто, смахивающее на лешего.
После агрессивной войны на Тихом океане, приведшей к позору капитуляции, после Хиросимы и Нагасаки предлагать японскому народу "дух Ямато" для исповедания — нелепо. Но можно попытаться заставить народ снова поверить в исключительность Японии, возглашая: "Японское экономическое чудо!", "Особенный японский характер!", "Необыкновенное японское трудолюбие!" Тэнгу вытащен из лесу и опять превращен в национальный символ. И не без успеха. В 1953 году 20 процентов опрошенных японцев считали себя существами более высокого порядка, чем американцы и европейцы. Пятнадцать лет спустя подобную шовинистическую убежденность выразили в ходе опроса уже 47 процентов взрослого населения страны. Остается совсем немного до того момента, когда кое-кто из японцев вознамерится снова провозгласить себя "божественной нацией".
Заповедник экономических чудес, обиталище существ, наделенных особенным характером, самая отличительная черта которого — необыкновенное трудолюбие, нуждаются в защите, а для этого нужна сильная и большая армия — еще один довод среди других, столь же лживых, в пользу наращивания японской военной мощи.
"Японское трудолюбие! — кричит газетчик. Японское трудолюбие! — кричит карманщик. Японское трудолюбие одним прыжком перемахнуло через море. В Англии читают лекции о японском трудолюбии! В Германии ставят пьесы о японском трудолюбии… Все о нем говорят, но никто его не видел. Все о нем слышали, но никто не встречал…"
Мне кажется, весьма правомерно таким образом перефразировать цитату из Сосэки Нацумэ.
А в самом деле, кто видел японское трудолюбие? Кто его встречал?
Некоторое время назад крупная японская газета "Асахи" задалась целью выяснить, как японцы распорядились бы своим временем, будь у них возможность выбирать занятие. Лишь два процента опрошенных заявили, что отдали бы часть своего времени труду. Остальные 98 процентов, перечислив самые разные способы времяпровождения, о труде так и не вспомнили.
Организаторы исследования поставили перед опрашиваемыми и такой вопрос: во имя чего они трудятся? Оказалось, что только 5,8 процента японцев трудятся, чтобы приносить пользу обществу. Подавляющее же большинство назвало труд "неизбежным злом". Вспоминается точное наблюдение современного японского публициста Такэси Кайко: "Правило японского чиновника: не отдыхать, не опаздывать и не работать".
Да и откуда в классовом обществе взяться любви к труду? Недаром в японской народной песенке поется:
Народ может не знать, но он чувствует. Вряд ли безвестный автор песенки был знаком с основами политической грамоты, однако интуитивно он выразил в незатейливых строках верную мысль: подлинное трудолюбие возможно, если работа является содержательной, творческой, если результатами труда пользуются сами же работники.
"Около шестидесяти процентов населения Токио ютится в домишках, похожих на клетки для птиц, — написал публицист Такэси Кайко.-…Стены в таких домах тонкие, фундаменты хлипкие — такое сооружение сотрясается от каждого проезжающего мимо грузовика или самосвала. За тонкими окнами, — продолжил Кайко, — нескончаемый шум, загрязненный воздух, выхлопные газы. И трудно становится понять, для чего они служат: то ли чтобы проветривать комнату и выпускать наружу застойный воздух, то ли чтобы впускать внутрь еще более загрязненный воздух улицы. Внутри "птичьих клеток" ревут младенцы, кричат женщины, воздух пропах запахом пеленок. И господин Рип ван Винкль — такое иносказательное имя дал Кайко японцам — в субботний или воскресный день медленно встает со стула, выходит на улицу и никем не понукаемый отправляется в свой офис".
Писателю вторит экономист.
"Куда бы вы ни поехали или ни пошли, чтобы отыскать место для отдыха, везде все будет переполнено, — свидетельствует важный чиновник из японского правительственного Управления экономического планирования. — И поскольку вы так и не найдете, чем вам заняться в выходные дни, почему бы не отправиться на работу?"
Возникает закономерный вопрос: если это не трудолюбие, то что?
"Трудоголиками" — по аналогии с алкоголиками — окрестили американцы японцев, похожих на тех, о ком рассказали писатель Такэси Кайко и чиновник Управления экономического планирования. От прозвища разит высокомерием и японофобией, однако ему нельзя отказать в известной меткости. С прозвищем соглашаются японские специалисты в области менеджмента, кого не ослепила выдумка о "японском чуде". Президент токийской компании "Менеджмент Интернэшнл" Мицуюки Масацугу, консультирующий японских и зарубежных предпринимателей по вопросам организации производства, написал в книге "Общество современных самураев":
"У нынешней молодежи недостает силы духа переделать общество. Мало того, ее интересы состоят лишь в том, чтобы жить приятной комфортабельной жизнью. Приключения с реформами не для нее".
С резкостью и прямотой, весьма неожиданными для представителя истеблишмента, Мицуюки Масацугу дал верную характеристику той части японской молодежи, что позволила обществу потребления одурманить себя. Последующий анализ менеджера-теоретика оказался еще более язвительно-острым. Мицуюки Масацугу написал:
Минамата — поселок на восточном побережье острова Кюсю. Так именуется и болезнь, которая сравнительно недавно вошла в японские медицинские справочники. Причина этого недуга, вызывающего отмирание мышц рук и ног, поражение головного мозга, потерю речи, кроется в отравлении людей ртутными отходами, которые сбрасывались в воду предприятиями промышленных концернов. Именно они повинны в том, что 20,2 % японских рек, 34,4 % озер, 15,6 % площади морской поверхности, окружающей страну, ныне представляют угрозу для жизни и здоровья людей.В памфлете журналиста-международника В.
По числу участников эта организация не уступает самому большому в Японии электронному концерну «Мацусита дэнки». Ее доходы лишь не намного меньше доходов одной из крупнейших в мире автомобильных фирм «Тоёта». О лидерах этой организации в Японии снято фильмов и написано книг больше, чем обо всех исторических личностях страны. Что же это за организация?Это японская мафия, объединение гангстеров, или, как их именуют в Японии, якудза. О становлении японского гангстерского синдиката, его месте в экономической и политической жизни Японии, связях с законодательной и исполнительной властью, а также с крупным бизнесом идет речь в брошюре, написанной журналистом В.
Опубликовано в журнале «Левая политика», № 10–11 .
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
«Почему я собираюсь записать сейчас свои воспоминания о покойном Леониде Николаевиче Андрееве? Есть ли у меня такие воспоминания, которые стоило бы сообщать?Работали ли мы вместе с ним над чем-нибудь? – Никогда. Часто мы встречались? – Нет, очень редко. Были у нас значительные разговоры? – Был один, но этот разговор очень мало касался обоих нас и имел окончание трагикомическое, а пожалуй, и просто водевильное, так что о нем не хочется вспоминать…».
Деятельность «общественников» широко освещается прессой, но о многих фактах, скрытых от глаз широких кругов или оставшихся в тени, рассказывается впервые. Например, за что Леонид Рошаль объявил войну Минздраву или как игорная мафия угрожала Карену Шахназарову и Александру Калягину? Зачем Николай Сванидзе, рискуя жизнью, вел переговоры с разъяренными омоновцами и как российские наблюдатели повлияли на выборы Президента Украины?Новое развитие в книге получили такие громкие дела, как конфликт в Южном Бутове, трагедия рядового Андрея Сычева, движение в защиту алтайского водителя Олега Щербинского и другие.
Курская магнитная аномалия — величайший железорудный бассейн планеты. Заинтересованное внимание читателей привлекают и по-своему драматическая история КМА, и бурный размах строительства гигантского промышленного комплекса в сердце Российской Федерации.Писатель Георгий Кублицкий рассказывает о многих сторонах жизни и быта горняцких городов, о гигантских карьерах, где работают машины, рожденные научно-технической революцией, о делах и героях рудного бассейна.
Свободные раздумья на избранную тему, сатирические гротески, лирические зарисовки — эссе Нарайана широко разнообразят каноны жанра. Почти во всех эссе проявляется характерная черта сатирического дарования писателя — остро подмечая несообразности и пороки нашего времени, он умеет легким смещением акцентов и утрировкой доводить их до полного абсурда.