Пятнадцать ножевых - [5]

— Да вот, извиниться хотел, — смущенно улыбаясь, промямлил я. — Мне сказали, что я при поступлении вас ударить хотел... Вы уж простите, не знаю, как и вышло...

— Ладно, принято, — без улыбки, но гораздо приветливее ответила она. — Работа у нас такая, — и Бородина, осмотрев меня с головы до ног, слегка тормознув взгляд посередине, хмыкнула.

— А можно газету взять почитать? — добавил я, кивая на стол. Руку не тяну, пусть почувствует себя хозяйкой положения. — Я аккуратно, потом верну.

— Бери, — милостиво разрешила она и пошла дальше по коридору.

Я потащил газету, придерживая другой рукой коробку. Прочитал последний заголовок: «Величие ленинских идей» и... «Речь Л. И. Брежнева». Посмотрел на название газеты. Издание Центрального Комитета КПСС «Советская культура». Слева от логотипа была прицеплена блямба ордена Трудового Красного Знамени, а справа — дата выпуска. Семьдесят первый номер стоил пять копеек. И прочитать его мог каждый, начиная со вторника, 2 сентября 1980 года.

Глава 2

Вот это, блин, сюрприз! Колотило меня знатно. Я только добрел до «своей» кровати, как понял, что сейчас вывернет. Спрятал газету под подушку, попросил санитарку «присмотрите» и рванул в сортир. Влетел ракетой, растолкал курильщиков... и меня вырвало чуть не фонтаном. Из глаз потекли слезы. По плечу похлопал кто-то из больных:

— Ты как? Медсестру позвать?

— Не надо, — ответил я, выплевывая остатки рвоты в чашу «генуя». — Психанул просто.

— А, ну тогда ничего, это у нас тут обычное дело, — протянул незваный помощник. — Умойся, полегчает.

А я плескал в лицо холодную воду из-под крана и пытался успокоиться. Восьмидесятый год! Жил я в этом вашем Советском Союзе. Как вспомнишь, так и вздрогнешь. До восьмого класса в сортир на улицу ходил. И печное отопление. Хотя, что греха таить, в институт бесплатно поступил, врачом стал. И неплохим. По нынешним временам с теми стартовыми условиями мне бы ни хрена не светило. Хотя... уже будущим. Ныне, пишут в газете, товарищ Брежнев в Алма-Ате выступает.

В тот же день, меня перевели в обычную палату. Всего шесть коек, тумбочки у каждого своя и, говорят, вечером в телевизионной передачи смотреть можно. Курорт! Сразу всех позвали на прием таблеток, но оказалось, что у меня утренних нет. И хорошо.

Познакомился с ребятами. Три шизофреника, один уже разваленный совсем, плюс органик, как раз тот, что мне в сортире помочь хотел, Веня его зовут. И для полного букета умственно отсталый Коля. С умеренной умственной отсталостью, тихий. Ну и я.... Или красавчик — я провел рукой по подбородку — был с прибабахом? Нет, не может быть, в институте уже давно бы вычислили.

Посидел, полистал газету. За пять копеек, конечно, много ждать не стоит, но вот читать явно нечего. Или это у меня от стресса? Ладно, что сидеть? Надо думать как выбраться. Пока пытался включить процесс мышления, всех начали выгонять на прогулку. Пациенты потянулись к выходу. Пошел и я. На улице не жара — термометр показывает двадцать градусов, но вполне комфортно. Всё приятнее запашков в отделении.

Забыл, однако, что я тут не старожил и про мой статус еще ничего неизвестно. Медсестра Бородина постучалась в ординаторскую и спросила, приоткрыв дверь; «Анатолий Аркадьевич, Панову на прогулку можно?». Услышав докторское «Да», я тут же вклинился и получил разрешение побеседовать наедине позже.

Прогулка — это отлично! Надо голову прочищать, чтобы с доктором увереннее разговаривать. Что говорить, я знаю. И что отвечать — тоже. Но спокойствие надо, а его как раз пока нет. Вот похожу вдоль заборчика, смотришь, и устаканится в голове.

Ну, на прогулке всё как обычно. Две санитарки сразу на лавочку плюхнулись, сели свое обсуждать, кто возле персонала скучковался, кто отошел смолить. А я побрел вдоль ограды. Вот тут меня и ожидал сюрприз. К забору с наружной стороны прислонился носатый брюнет, явный уроженец Кавказа. Одет модно — в джинсах, в синей майке с принтом D.A.R.E. Ага, футболочка-то зарубежная. Drug Abuse Resistance Education — образование для противостояния злоупотреблению наркотиками. Штатовская маечка! Не делают таких в СССР!

Брюнет свистнул мне, подмигнул:

— Андрюха, наконец-то! А то эти шакалы к тебе не пускают, вроде как не положено.

— Привет, — осторожно пожал я протянутую руку. Говорит чисто, практически без акцента. Никаких тебе «ара», «генацвале»...

— Какой-то ты странный, — сказал парень, разглядывая меня.

— А ты чего хотел? Я как очнулся, не помню ни хрена. Даже как тебя зовут. Смутно в голове вертится, что знакомы, — мне растерянность изображать не надо. — Даже свой день рождения забыл. Говно, короче, со всех сторон.

— Вот это засада. Ну со мной проще. Я — Давид Ашхацава, мы с первого курса вместе. В общаге на Пироговской живем.

Вот и ладно, на Малой Пироговской я бывал не раз, что там и как — примерно помню. Первый мед, длинноногие студентки... Слушая про себя «нового», киваю головой.

— А что случилось со мной? — задал я самый, пожалуй, главный сейчас вопрос.

— А хрен его знает — пожал плечами Давид — Собрались с девчонками по поводу начала учебного года. Танцевали, выпивали, веселились. И тут вдруг ты сидишь, бледный как стенка, и начинаешь нести неизвестно что. Отбивался от всех, кричал, что кругом враги, в окно хотел выпрыгнуть. А четвертый этаж, Пан, это не шутки. Кто скорую и ментов вызывал — не знаю. Точно не я, — он замялся. — Слушай, Андрюха, А что с работой твоей? Сообщить же надо. А то прогул будет.