Пятнадцать лет скитаний по земному шару - [11]
Вечером Артем отвел меня к себе. В мрачной комнате стояла большая кровать со старым пружинным матрасом. Улегшись на нее, мы крепко уснули.
Было еще темно, когда Артем вскочил и разбудил меня. Мы вышли на пустынную улицу. В пекарне напились чаю и принялись за работу. Пересчитав и погрузив хлеб, Артем впрягся в тележку, а я подталкивал ее сзади. На улице китайцы останавливались, с удивлением разглядывая невиданное зрелище: европейцы работают как кули!.. Мы подкатывали тележку к дому, Артем стучал в дверь — выходили хозяева и забирали свежий хлеб. К одиннадцати часам мы вернулись в пекарню с пустой тележкой.
Оставив меня в пекарне, Артем ушел в порт. Вернулся он часа через два и сказал хозяину, что на прибывший русский пароход «Полтава» нужно срочно доставить хлеб. Я отвез несколько мешков с хлебом и пообедал в кубрике с кочегарами.
На широкой улице, где разъезжали на рикшах иностранцы, находились клубы различных миссионерских христианских обществ. Все они были ярко освещены, у открытых дверей стояли привратники, зазывавшие европейцев и американцев. Эти клубы вызывали у меня отвращение. На словах там проповедовали милосердие, а на деле помогали колонизаторам, империалистам.
Однажды, проходя мимо одного из таких клубов, Артем и я услыхали любезное приглашение войти. Артем остановился и сказал: «Зайдем!» Я был поражен: этот стойкий революционер решил пойти в миссию? Может быть, ему просто любопытно взглянуть?.. Он взял одну из книжек, вручаемых посетителям, мне сунул другую. За органом сидела молодая мисс, она начала играть, а собравшиеся запели по книжке что-то «божественное». Артем пробрался вперед и стал слушать. На кафедре появился проповедник. Мой товарищ смотрел на него, не спуская глаз, и внимательно следил за каждым словом. Я был в недоумении. Но выйдя оттуда, Артем сказал: «Знания необходимы в нашей борьбе, и мы должны учиться даже у своих противников. Нам нужно изучить английский язык, а это неплохой способ овладеть им».
Мы переселились в пекарню и спали в небольшой конурке вместе с Евгением и Щербаковым. Развозка хлеба и доставка его на пароходы дала нам возможность кормиться и даже немного откладывать на черный день.
Вскоре я снова встретил на улице Саню-кочегара.
— Придется мне опять жить на улице, — сказал он. — В нашей просторной квартире осталось только двое — я да Сашка-колбасник, а платить десять долларов в месяц мы не в состоянии.
Осмотрев Санину квартиру, мы с Артемом в тот же день переехали туда. Артем привел еще четырех моряков: Семена, финна Ларсена и двух латышей. В квартире была плита с большим котлом, где варилась пища на всех. Саня был за повара, Сашка-колбасник приносил кости, жилы и обрезки, Евгений и Щербаков доставляли хлеб, остальные тоже старались для общего благополучия. Положение в организованной Артемом коммуне улучшалось. К нам приходили моряки — беглецы с пароходов; появлялось много интересных людей.
Артем сдружился с матросами и кочегарами, знакомил их с городом, водил в музеи, помогал делать покупки, связался с китайцами через шлюпочника Ли, который постоянно бывал у нас и немного говорил по-русски. Артем подарил ему непромокаемый костюм, оставленный кем-то из моряков. Ли был очень рад подарку: стояла дождливая шанхайская зима, а он жил в шлюпке, которая заменяла ему дом.
Артем уже свободно читал газеты на английском языке. Одна из них выступила со статьей против русских, которые «подрывают престиж европейцев». Автор писал, что надо выселить русских: ведь они работают «наравне с китайскими кули». Артем посмеялся и продолжал развозить хлеб.
Вся коммуна дружно работала, собирая средства на дальнюю дорогу в Австралию, куда мы решили уехать.
В нашей коммуне часто устраивались вечера и собрания. После утомительной работы приятны были часы досуга. Мы рассказывали эпизоды из своей жизни, пели хором.
Чтобы обеспечить всех членов коммуны работой, Артем передал налаженную доставку хлеба на пароходы в другие руки, а сам устроился приказчиком во французский магазин, в котором ему приходилось работать с семи часов утра до девяти вечера…
Более полугода прожили мы в Китае, пока не собрали денег на дорогу. Пять членов коммуны купили билеты до австралийского порта Брисбен. К нам присоединился еще один земляк — Ермоленко. Все сбережения целиком ушли на оплату проезда. И вот шестеро русских — Артем, Щербаков, Саня-кочегар, Ермоленко, Саша-колбасник и я — поднялись на борт английского парохода, идущего к берегам пятого континента, в Австралию.
НА ПЯТОМ КОНТИНЕНТЕ
НАС ОТВЕЛИ в большую каюту, где уже было двое пассажиров — английских рабочих. На открытой палубе, около люка, разместилось человек сорок статных, красивых индусов, едущих на остров Гонконг[2].
Каюты первого и второго классов занимали, главным образом, миссионеры, которые рыскали по островам, стараясь обратить туземцев в христианство, служили интересам колонизаторов.
В нашей каюте много коек осталось незанятыми. В центре находился стол, окруженный прикрепленными к палубе стульями. Китайский юноша — бой принес тарелку с маслом, хлеб, молоко и чай. Попутчики — англичане, взглянув на масло, поморщились; один из них сказал: «Годится для изготовления свечей». Мы со смехом и шутками налегли на это масло, а Щербаков заметил: «Теперь не время привередничать!»
