Пятисотлетняя война в России. Книга первая - [3]

В итоге, из основного перекупщика шелка Византия превратилась в его крупного производителя, что еще больше укрепило экономическое могущество страны. Да и политическое в немалой степени, ибо шелк в те годы являлся эквивалентом золота.

В это же время, по не выясненным еще до конца причинам, скандинавские фиорды выплеснули на новорожденную, еще эмбрионально формирующуюся Европу целые полчища норманнов — воинственных и беспощадных. Как смерч, пронеслись викинги на своих быстроходных ладьях и конях вокруг Европы и по ней, затаптывая во мрак истории целые королевства и герцогства. «Боже! Спаси нас от норманнов», — молились во всех церквях континента.

Никто не успел и опомниться, как королевство норманнов возникло аж на Сицилии в непосредственной близости от Византийской метрополии, где буйные скандинавы слегка перевели дух.

Ошибается тот, кто думает, что норманны-викинги-варяги (как угодно их называйте) были косматыми бандитами, получающими удовольствие от резни, убийств, лязга мечей и великолепного вида горящих городов. Совсем нет. Это были разбойники, которые очень хорошо знали, чего хотят. А хотели они денег и власти. Награбив денег, они покупали власть, а захватив где-то власть, использовали ее для добывания денег.

Другими словами, эти бандформирования можно назвать хорошо организованными межгосударственными мафиозными структурами, создавшими почти современную систему наднационального рэкета, который, если как-то и изменился к настоящему времени, то только в сторону более совершенных технических средств достижения желаемых результатов да, пожалуй, более изощренной терминологии.

Итак, переведя дух в своем Сицилийском королевстве, норманны обратились к Византии с изысканным коммерческим предложением, суть которого сводилась к следующему: они, то есть норманны, отныне будут оптом покупать у Византии весь шелк (по оптовым ценам), а затем уже сами перепродавать его византийским клиентам, взяв на себя и регулирование рынка. Если Византия на это согласится, то они, норманны, воздержатся от вторжения на территорию Империи, и Византия сможет избежать судьбы большинства европейских стран, жалкая участь которых (из-за жадности местных правителей) может служить прекрасным и предметным уроком.

Византия согласилась. Конечно, можно очень сильно поспорить, чем кончилось бы вторжение норманнов на территорию тогдашней сверхдержавы, но правительству Империи, чьи подданные наслаждались самым высоким в те времена уровнем жизни, не хотелось подвергать их жизнь и имущество риску со стороны достаточно мощной и дерзкой террористической организации, которая уже успела великолепно и эффектно продемонстрировать свои возможности. Тем более, что большая часть вооруженных сил Империи находилась на восточных границах, ведя бесконечные «миротворческие» операции с воинственными кочевниками, не желавшими признать авторитет константинопольского правительства и мешавшими раздвинуть　пределы Империи в сторону бесконечного и сказочно богатого Востока.

Восточная экспансия Византии, стоившая очень дорого (и в итоге — через полтысячелетия — погубившая великую Империю), заставила гордый Константинополь пойти на условия норманнов.

Однако, счастье не только никогда не бывает вечным, но даже редко бывает продолжительным. Внезапное возникновение среди раскаленных пустынь Аравийского полуострова еще одной мировой религии — ислама — и на его волне мощного, динамичного и агрессивного арабского халифата положило конец спокойному существованию норманнов и их «посреднической фирме» по перепродаже шелка.

Со стремительностью самума арабская конница очистила от всех конкурентов побережье Северной Африки, вымела норманнов с Сицилии и Крита, форсировала Гибралтарский пролив, перевалила через Пиренеи и вторглась во Францию. Мощный флот калифов появился под Константинополем, втянув Византию в длительную и кровопролитную войну, заставившую временно забыть норманнский рэкет. И совершенно напрасно!

Энергия норманнских завоеваний спадала, но не настолько, чтобы затухнуть окончательно. Некоторые довольствовались разными третьеразрядными королевствами и герцогскими коронами, перейдя, как говорится, к оседлой жизни за счет не очень богатых данников, но основной боевой костяк некогда непобедимых боевиков (или дружин, если вам угодно) совсем не склонен был смириться с обстоятельствами и успокоиться.

Тем более, что деньги были нужны, как никогда! Еще более обидным был тот факт, что Византия задолжала «варягам» по тем временам очень крупную сумму и, судя по многим признакам, расплачиваться не собиралась.

Посланные в Константинополь «представители посредника» с копиями оформленных, как положено, договоров, либо возвращались ни с чем, если не считать туманных обещаний, которые явно никто выполнять не собирался, либо вообще не возвращались, исчезая навсегда в страшных византийских подземных тюрьмах. А некоторые возвращались ослепленными (с выколотыми глазами).

Именно таким способом Византия демонстрировала свое раздражение по поводу «необоснованных коммерческих домогательств».

Становилось ясным, что если на Византию не воздействовать методами «прямого рэкета», то ничего добиться не удастся.