Пятерка Мечей - [8]
Интересно, на трупе актрисы тоже был листок со стихами?
Придя в свою холостяцкую однокомнатную квартиру на окраине города, Артем Пономарев принял душ и улегся спать, но сон не шел. Он перебирал в уме подробности убийства Авроры Городецкой. Никакой зацепки…кроме стихов.
Под утро ему удалось, наконец, уснуть. Будильник прозвонил, как только он закрыл глаза. Во всяком случае, Артему так показалось. Он уже почти оделся, когда вспомнил, что сегодня суббота. Выходной! Какое счастье…
– Позвоню Кузнецову, – решил сыщик, переодеваясь и снова занимая горизонтальное положение на диване. – Узнаю про стихи.
– Алло…
– Виталик, привет! Это Пономарев.
– Боже! Ты знаешь, что сегодня суббота? Выспаться за всю неделю можно или нет?
– Конечно, можно! – извиняющимся тоном произнес Артем. – Вот только скажешь мне одну вещь, и я оставлю тебя в покое.
– Ты негодяй, – простонал Виталий. – Ну ладно, спрашивай. Что тебе надо?
– Убийство артистки помнишь?
– Вероники Лебедевой? Ясно, помню! А что? Слушай, почему тебя это интересует? Это ж не твой район?!
– Ничего необычного не заметил? – спросил Пономарев, не обращая внимания на недовольство приятеля.
– Необычного?..
Виталик Кузнецов плохо соображал спросонья.
– Ну, стихов не было?
– Стихо-о-ов? – удивился Кузнецов. – А ты откуда знаешь?
– Так были стихи?
– Были! Поразительно…жуткие стихи. Мне это показалось самым странным.
– Прочитать можешь?
– Стихи?
– Слушай! Проснись ты, наконец! – рассердился Артем. – Можешь прочитать эти стихи? Ну, помнишь ты их, или нет?
– Подожди… – Кузнецов окончательно проснулся. – Помнить не помню, но прочитать могу. Я их в блокнот переписал. Сейчас… Ты слушаешь?
– Да, да… читай!
Артем сгорал от нетерпения. Неужели, стихи те же самые?
– Черт!
– Тебе не нравится? По-моему, неплохо! Поэт-убийца! Что-то новое в истории криминалистики. Не находишь?
– Ты уверен, что это те самые стихи?
– У тебя случайно, не похмелье? – возмутился Виталик. – Я других давно не читал.
– Ладно, спасибо. Пока!
Кузнецов зачем-то посмотрел на телефонную трубку, хмыкнул недовольно и улегся досматривать утренний сон. Артем же совершенно вышел из сонного состояния.
«Предсказали Смерть изменчивые карты…» Эта фраза запала ему в голову. Вдруг, она приблизит его к разгадке тайны личности убийцы?
Глава 3
– Изабелла Юрьевна! – плаксиво-раздраженным голосом возмущался сосед. – Опять вы своего кота выпустили! Ну сколько же можно? Я ведь вас просил!
– Да что вы меня просили? Что? – закричала вызывающе яркая, красивая блондинка, которая как раз открывала ключом дверь своей квартиры. – Не могу же я животное мучить! Вы живодер, господин Фаворин! А еще музыкант, называется! Человек искусства! У вас душа должна быть мягкая и сердце доброе…
– Как вы не понимаете! – воздевал руки к потолку Егор Фаворин. – Вы же мне породу портите! Чистоту крови разбавляете, извините, помойными генами!
– Что вы говорите?! – взвизгнула блондинка, бросаясь в угол просторной лестничной клетки и хватая на руки большого полосатого кота, который сверкал желтыми глазками так же возмущенно, как и его хозяйка. – Пойдем домой, Яшенька! Этот ужасный человек ненавидит животных! Он на них только наживается, потому что сам себе не может заработать на хлеб с маслом!
Изабелла Юрьевна вместе с котом скрылась за дверями своей квартиры, громко ими хлопнув.
Оставшийся на площадке господин Фаворин ловил ртом воздух, как выброшенный на берег карась. Черт бы побрал эту Буланину! Мало того, что ее кот постоянно отправляет свои надобности на половичке у квартиры Егора, так она еще и оскорбляет его, называет «никчемой» и «трубадуром». Необразованная, невежественная женщина! Это все от недостатка воспитания. Слово «трубадур» в ее устах имеет совершенно иной смысл, – она имеет ввиду, что «дурак дует в трубу». А на самом деле, трубадуры, – это провансальские[12] поэты и певцы. Их изысканная лирика воспевала рыцарскую куртуазную[13] любовь, утонченные радости жизни. Эта вульгарная, грубая Изабелла не имеет понятия ни о чем подобном!
Все эти мысли Егор громко высказывал вслух у закрытых дверей госпожи Буланиной, пока ему не надоело. Плюнув напоследок в тот самый угол, где любил сидеть полосатый Яшка-буксир, как называли кота жильцы дома, господин Фаворин с гордо поднятой головой удалился.
Конфликт между Егором и Изабеллой Юрьевной забавлял жителей двухэтажного старинного петербургского дома уже около трех лет. Небольшой особняк когда-то принадлежал дворянской семье, потом был выкуплен богатым мануфактурщиком Евсеевым, который был меценатом, подражая Савве Мамонтову.[14] и братьям Третьяковым[15] Новоявленный буржуа подарил дом театру, куда любил ходить «развлекать душу» после деловых переговоров и обильных возлияний. С тех пор дом неоднократно перестраивался внутри, сначала на деньги Евсеева, а после революции его опекало министерство культуры. Таким образом, особнячок разделили на семь квартир, – четыре на первом этаже и три на втором. Квартиры принадлежали семьям актеров и музыкантов. В некоторых сменились уже несколько поколений.
