Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения - [10]

— Ненавижу маски! Видимо вам есть что скрывать! — с вызовом произнесла я. — Итак, сколько вы затребовали?

— Затребовал? — уточнил он улыбнувшимся голосом.

— Денег! Выкуп за меня! Не думайте, что я совсем глупа!

— Я вас не понимаю, Катерина.

Я рассмеялась. Его притворство было весьма искусным. Хотя правдоподобие игры я могла бы оценить по достоинству, лишив его этой заслонки на лице. Вальяжно сев на кровать я закинула ногу на ногу и уставилась на него, в ожидании разъяснений.

— Сколько вы намерены меня здесь держать? — полюбопытствовала я.

— Примерно месяц. Может, чуть больше.

— Это долгий срок!

Он лишь пожал плечами в ответ.

— И что дальше? — уточнила я, всматриваясь в его глаза.

— Вы должны подписать одну бумагу.

— Какую бумагу? Расписку? В моей смерти прошу никого не винить? Или чек? — я подбадривала варианты глупыми смешками, которые выдавали мое нервное возбуждение.

— Мы заключим с вами контракт.

Я оторопела на мгновение, затем собрала в руки остатки храбрости и заявила, что ничего подписывать не буду.

— Вы даже не уточнили, что это за контракт, — промурлыкал он бархатисто.

— Я же сказала: никаких подписей!

— Катерина, я вас предупредил: как только вы войдете в мою дверь, обратного пути не будет. Я вас не звал, вы ко мне пришли по собственной воле.

— Как бы ни так! — зачем-то пробормотала я, как малявка в садике. — Я раскусила ваш с Василием Константиновичем план. Это он все придумал, да? Признайтесь!

— Я не знаю, о ком вы говорите, Катерина. Все ваши домыслы — пустая трата времени. Просто доверьтесь мне, и мы оба сэкономим вагон времени.

— Вагон времени для чего? — с подозрением спросила я.

Душегуб тяжело вздохнул, дав понять, что утомился перекидываться бессмысленными репликами, после чего протянул мне пару листов бумаги — видимо тот самый контракт, о котором шла речь.

— Я не призываю вас подписывать его сиюминутно. Ознакомьтесь с содержанием, после чего мы приступим к тому, ради чего вы здесь. Как будете готовы, подайте сигнал, — произнес он, указав на глазок камеры, и развернулся к двери.

— Я теперь твоя сексуальная рабыня? — произнесла я с отвращением.

Человек в маске раскатисто рассмеялся. Он повернулся ко мне и произнес уже без смеха.

— Не льстите себе, Катерина! Вы меня не привлекаете!

Бросив мне это в лицо, словно дуэлянт перчатку, он покинул тесное помещение, оставив меня наедине с моими мыслями. Я была повержена его последней репликой. «Вы меня не привлекаете!» — эта фраза клевала мой мозг, как злобный ворон падаль.

Содержание контракта было весьма странным. Согласно этой бумажке, я должна была пройти курс «цветотерапии», которая включает в себя пятьдесят оттенков. Прочитав содержимое листов несколько раз, я пришла к следующему выводу: мне дадут то, не знаю что взамен на подчинение и покорность, и благодаря этому моя жизнь преобразится. Я не должна предъявлять претензий в том случае, если результат не окажется тем, который предполагается, ведь от моих усилий и желания перемен зависит большая часть успеха это мероприятия.

Я подала сигнал в камеру, и спустя какое-то время в моей келье появился изысканный человек в маске.

— Как я могу подписывать то, в чем не вижу никакой конкретики? — возмутилась я.

— Что именно вас смущает, Катерина?

— И он еще задает вопросы! — проворчала я по-старушечьи. — Я не понимаю, на что я соглашаюсь, ставя подпись на этой бумаге. Что такое «цветотерапия»? Что она означает? Каким образом я ее получу?!

Маска задумалась, подбирая нужные слова. Я терпеливо ждала пояснений.

— Многие люди видят свою настоящую жизнь без красок. Они смотрят вперед, но взгляд их пуст, перспективы призрачны, неосязаемы… Это порождает страх, который образует воронки… Ощущая эти пустоты, многие оглядываются назад и черпают воспоминания, чтобы сравнять эту рыхлость и создать иллюзию ровного и идеального существования. Это называется — самообман! Очень зыбкий фундамент бытия! Цветотерапия помогает жить без болезненных иллюзий и ощущать полноту красок.

Голос его был очень приятен. Я не поняла ни слова из сказанного, но бархат звука будоражил меня, успокаивал, обволакивал… Я была почти готова подписать этот проклятый договор, соглашаясь неизвестно на что, но якобы для собственного блага.

— Ответьте мне на один вопрос, — начала я неуверенно. — Зачем мне нужен этот контракт?

— Вы пришли ко мне из-за того, что ваша жизнь, мягко говоря, несовершенна. Ваш организм, ваше сознание требует качественных перемен. Ведь вы же не хотите страдать до скончания дней!

— И эта цветофигня решит все мои проблемы? — не сдерживала я иронии.

— Не факт. Но она может стать панацеей.

— Я буду все время сидеть в этой тошнотной каморке? Целый месяц?

— Речь шла об одном вопросе, и вы получили на него ответ, — я чувствовала по голосу, что лицо под маской улыбнулось.

— И все же я бы хотела, чтобы вы ответили!

— Нет, Катерина, вы не будете находиться целый месяц в этом помещении. Это временно — первая стадия, чтобы снизить порог строптивости, — отшутился он.

— Как я попала в эту комнату? Я ничего не помню! Что вы со мной сделали?

— Я — ничего! Вы это с собой сделали, — иронизировал незнакомец.