Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей! - [9]

— Прежде чем обвинять кого-то в чем-то, надо четко давать себе отчет, что сказанное тобою может быть использовано против тебя. Мой муж — серьезный человек. Он найдет тебя и запихнет твои яйца тебе же в глотку.

— Я был бы поосторожнее на твоем месте с выражениями. Милая, ты не в том положении, чтобы смело расплескивать яд. Моя задача — продержать тебя тут до утра.

— И что потом? Ты получишь выкуп?

— Выкуп? Кем ты себя возомнила?! За тебя и тысячи баксов не дадут. На пару сотен может потянешь. Внизу в отеле. Скрашивая одиночество и выполняя прихоти сладострастных извращенцев, готовых отыметь тебя во все дыры за купюры.

Мила медленно пятилась назад, чувствуя, что от отвращения готова потерять сознание. Она больше не задавала вопросов. Послушно села в кресло и отвернулась, сокрушаясь о своей невнятной судьбе. Девушка решила просто дождаться утра, понимая, что впереди ее ждет бесконечно длинная ночь. 

Глава 4. Выживи сама!

Мила застряла в глубоком темном колодце и с надеждой смотрела вверх, там вдалеке светилось маленькое светлое пятнышко, добравшись до которого она окажется на поверхности. Ноги утопали в гадкой жиже, которая жадно хлюпала, желая поглотить ее. Кто-то мелькнул в светящейся кругляшке вверху, она почему-то была уверена, что это ее муж.

— Ваня, помоги мне! Я здесь на самом дне! Спаси меня, пожалуйста! — изо всех сил кричала отчаявшаяся девушка. Вдруг свет начал меркнуть, кто-то закрывал выход из колодца. Она испугалась и усилила звук, но кажется тому, кто лишал ее возможности выбраться, было плевать на ее призывы о помощи. Стало совсем темно, ничего не видя, она лишь нащупывала руками склизкие стены. Жидкость, в которой она стояла по колено, начала стремительно подниматься и уже облизывала ее бедра, затем обнаженную грудь. Это было невыносимо! Мила барахталась, понимая, что силы ее на исходе и ей не выбраться из темного колодца никогда, и она закричала из последних сил.

Медведь сильно встряхнул стонущую девушку и она проснулась. От испуга, Мила вцепилась в мужчину, словно маленький ребенок и заплакала. Его смутила ее беззащитность, немного неуверенно он обнял ее и прижал к груди, бережно поглаживая по голове.

— Такой ужасный сон! Эта мерзкая жидкость… я почувствовала, как она заполняет рот, уши… Я не могла дышать! Мою жизнь, мою душу поглощает мрак… И я совсем одна в мерзком колодце!

— Все прошло! Это просто кошмар, который ты забудешь, и он никогда больше не повторится! — шептал заботливо мужской голос.

Мила вдруг поняла, что ее щека касается материала — этот негодяй не был голым.

— Ты уходишь? — удивленно спросила она, увидев, что он при полном обмундировании — в той одежде, в которой бил посуду в игровом клубе.

— Я же сказал, моя задача была провести время с тобой до утра! — усмехнулся он, встав с кровати.

— Задача? Кем поставлена задача?

— Спроси у своего мужа!

Медведь развернулся и направился в сторону выхода.

— Постойте, а моя одежда?

— Ее нет в номере, — просто произнес мужчина, выслушивая проклятия в свой адрес. Для него было открытием, что хрупкая приятная женщина может обладать таким запасом ругательств. Она, словно мегера, сверкала глазами и поносила его, на чем стоит свет.

— Ощущаю себя на рыбацком судне! — отшутился мужчина, застегнув пуговицу на пиджаке и, беззаботно подмигнув, удалился из номера, оставив Милу наедине с миллионом вопросов.

Мила бросилась к телефону, который теперь стоял на своем месте, и набрала номер мужа, абонент не был в сети. Дома тоже никто не брал трубку. Больше звонить было некому, потому что все цифры хранила не голова, а память мобильника. В комнату вошла уборщица и очень удивилась, что номер не освобожден.

— Мой друг подшутил надо мной и… забрал мою одежду. Точнее мы поругались. Вы не поможете мне?

Женщина пожала плечами и ушла.

— Ведьма! Наверное, поперлась за администратором, — проворчала Мила, закутавшись в халат. К схватке она была готова.

Уборщица вернулась спустя полчаса с тряпками, которые, как казалось расстроенной девушке, были украдены у бомжей.

— Все, что нашла, — произнесла сотрудница гостиницы, смущаясь. Она чуть задыхалась от быстрой ходьбы, потому что пришлось пробежаться по этажам в поисках тряпья.

— Я понимаю, что это наглость… А нет ли у вас хоть немного денег взаймы? Я вам все верну, честное слово! Мне нужно только добраться до дома и тогда я решу все вопросы!

Уборщица покривилась и снова ушла, вернулась женщина почти ни с чем — с парой сотенных купюр.

— Это рубли? — удивленно спросила Мила.

— На электричку вам хватит, больше дать не могу, ради Бога, простите меня!

Девушка с пониманием кивнула. Посмотрев на себя в зеркало, она ужаснулась — в старом свитере и коротких штанах она напоминала старушку-дачницу. Чтобы ее заставило в прошлой жизни так вырядиться? Спор на миллион баксов?

— С вашей фигурой даже такой наряд смотрится приятно, — подбодрила ее уставшая женщина.

— Напишите мне ваше имя и адрес, чтобы я могла переслать деньги и вернуть это… эти вещи.

— Не нужно! Бог вам в помощь, — ласково ответила сотрудница отеля, объяснив как добраться до вокзала.

В лохмотьях Мила чувствовала себя некомфортно. Обноски надевать ей не было в новинку — будучи ребенком, приходилось ходить в штопаном шмотье, доставшимся по наследству от старших сестер. Выросла она в многодетной семье, в которой вещи покупались редко. Ей казалось, что все оглядываются и рассматривают странное облачение, принимая ее за огородное пугало. Внимательный взор мог оценить ее педикюр, который смотрелся странно в резиновых шлепанцах цвета «вырви глаз».