Пятьдесят оттенков Дориана Грея - [36]

Она поклялась больше никогда не видеть Дориана Грея.

Но хуже всего были дни, которые последовали за этим. Отец засыпал ее письмами, которые она даже не открывала. Затем начали приходить письма от Дориана, полные безумных заверений. Она не спешила открывать их, но каждый раз они неизменно разочаровывали ее. Он объяснял, что удары, которые он наносил ей (он называл это любовными утехами), – это всего лишь выражения любви, которыми во все времена обменивались возлюбленные. Он писал, что сейчас она еще слишком наивна, чтобы понять это. Он извинялся за то, что пытался научить ее слишком многому для первого раза.

Но последнее письмо было другим. Строчки мчались одна за другой, как будто им было тяжело удерживать себя в рамках страниц. Он уверял ее, что сам страдает оттого, что причинил ей боль, что его собственная жестокость потрясла его. Он писал о своей матери, прекрасной англичанке с голубыми глазами и копной каштановых волос, на которую она так похожа. Розмари была тронута тем, что оба они потеряли мать, когда были детьми, и что Дориан носит в своей душе печаль, так похожую на ее собственную. По его словам, он иногда чувствует ненависть к женщине, которая бросила его, и хочет причинит ей боль, прямо или косвенно. Сходство его матери с Розмари было так невероятно велико, что волею судьбы ей пришлось взять на себя удары, предназначенные ей.

А еще он написал, что любит ее: «Я люблю тебя. Люблю. Моя Розмари, жизнь моя».

И просил выйти за него замуж: «Я прошу тебя выйти за меня, моя Розмари, я прошу тебя – будь моей женой».

Как это прекрасно! Она даже вскрикнула от удовольствия. Миссис Дориан Грей! Она вскочила с постели и, сделав пируэт по комнате, подбежала к зеркалу и присела в реверансе, представляя, как они с Дорианом приезжают на бал. Все ждут их появления с нетерпением, все говорят о них.

– Да, да, здравствуйте, леди Дориан Грей, очень приятно, – представилась Розмари своему отражению, протягивая руку для поцелуя. – Благодарю вас, вы тоже прекрасно выглядите! Да, весна была чудесной, – она погладила себя по животу, наградив всех очаровательной улыбкой. – Неужели это так заметно даже под платьем? Да, мы ждем, что ребенок появится в августе.

Конечно, она увидит его. Что может быть хуже, чем жизнь вдали от Дориана Грея? Да, ему нужно было награждать шлепками свою мамочку время от времени, а она ведь по чистой случайности так на нее похожа, но и что с того? Она быстро выучила, что секс – это не так-то просто. Она ведь и сама была не святой. Она отдалась ему, а ведь он даже не ухаживал за ней. Кроме того, он пообещал, что никогда больше не позволит себе ударить ее, и она ему верила. Ей хотелось верить всей душой.

Но ей придется подождать. Она подняла рубашку и поморщилась при виде громоздкой пеленки, которую приходилось носить каждый месяц. Ни один мужчина не захочет видеть ее такой. И она прекрасно знала, что происходит, если мужчина смеет перечить женщине в таком состоянии – женщина сходит с ума. Истекающая кровью, на грани истерики… нет, придется подождать, прежде чем она увидит своего возлюбленного, своего мужа, отца ее еще не родившегося ребенка. У них будет много детей, так она хочет. Ребенок, в котором течет кровь Дориана Грея, не может не быть счастливым, но она и сама обладает некоторыми выгодными качествами. Она окинула себя одобрительным взглядом. Ее каштановые волосы и его серые глаза… Они будут такой красивой семьей!

Она снова легла на кровать. Летний день был в разгаре, но в ее положении следовало оставаться в постели, пока не иссякнет поток крови. И слишком сильно волноваться ей тоже не следует. Тишина и покой – вот что предписывают врачи для лечения этого ежемесячного недуга.

Она начала дремать, когда услышала, как дворецкий постучал в дверь.

– Войдите, – сказала она, накрываясь одеялом.

В комнату заглянул Паркер. Он знал о ее состоянии и трепетно ухаживал за ней, не смея поднять глаза и никогда не снимая перчаток.

– Мисс Холл, пришел мистер Дориан Грей. Мне не следует впускать его, не так ли?

Господи! Что же ей делать? Если она не примет его, он может истолковать это как очередной отказ. Она почувствовала, что исчерпала свою силу воли. Дориан Грей – блестящий молодой человек, и, стоит ему пожелать, вся Англия, а возможно, и Америка будут у его ног. Станет ли он и дальше добиваться какой-то художницы, которая не молодеет со временем и, откровенно говоря, на два года старше его? Если она прогонит его сейчас, то может потерять навсегда.

– Нет, Паркер, впустите его.

– Прикажете проводить его в гостиную? – спросил дворецкий.

Безусловно, будет неприлично принимать его здесь. В таком состоянии приходят в голову сумасбродные мысли!

– Да, в гостиную, благодарю вас, – ответила она.

Паркер поклонился и закрыл за собой дверь, лишний раз повернув ручку, чтобы убедиться, что она тщательно заперта. Розмари выскочила из кровати и бросилась к шкафу. Спокойно! Она почувствовала сгусток крови между ног.

Она выбрала прекрасное платье чистейшего голубого оттенка – подарок отца на Рождество, – которое хранила для торжественного случая. Розмари представляла, как надевает его на встречу с Дорианом: они, конечно, пойдут в театр на представление «Ромео и Джульетты», ее любимой пьесы. Она вспомнила, что всего несколько недель назад не могла вообразить, чтобы они делали что-нибудь вместе вне стен ее мастерской. Она была как в сказке. Розмари Холл, скромная художница, которая собиралась посвятить свою жизнь искусству, выходит замуж за состоятельного красивого юношу, который в буквальном смысле слова был мужчиной ее мечты.