— Ой, что вы? Какие желания? — смутилась она. — За день в коровнике, в поле и на огороде я так устаю, что моментально засыпаю, едва голова касается подушки. Большинство мужчин в нашей деревне рыбачит и вся работа ложится на нас, женщин. А готовка еды, уборка, стирки?
— И ты никогда-никогда не испытывала этого? — удивилась Быстрые Глазки. — По-моему, даже наша нежная скромная Трина, по сравнению с тобой, — штормящее море страсти. Она в состоянии увлажниться просто от того, что ее потреплют по щечке. Мне тоже приходилось несколько раз очень сильно испытывать подобное, хотя выполняемая мною при этом работа, была совсем не по душе.
— Какая работа? — не понял Маленький Крикун, но внимания на него никто не обратил.
— Нет, — еще больше смущаясь, призналась наша гостья, — когда я была такая, как Трина, мне доводилось испытывать чувство, когда… Ну, когда все становится вдруг мокро и горячо. Но в то время я меньше работала по дому, спрос с меня был небольшой.
— И что ты при этом представляла? — с любопытством спросила Трина. — Думала о каком-нибудь мальчишке или о взрослом мужчине?
— Мне право неловко сознаваться, — пролепетала совсем зардевшаяся Миса.
— Нет уж, ты сознайся, иначе не получишь сладкого, — пригрозил я, заметив, что, среди прочих вкусностей, на столе находится отличный вишневый пирог.
— Ну… Тогда закончилась война за наши вольности между вашим королем и Лигой. Мы избавились от королевской власти и в местных водах появились пираты, — робко начала свой рассказ Миса. — И вот однажды, когда мне было лет двенадцать, я случайно подслушала, как старшие девушки и несколько замужних женщин судачат между собой о том, что пираты делают со своими пленницами.
— Я тогда долго не могла уснуть, — призналась Миса. — Я вдруг представила себе, что нахожусь на корабле, а вокруг много чужих мужчин и они все по очереди делают со мной, кому что захочется. Это было так страшно и одновременно почему-то приятно.
— Кажется начался легкий прилив, — почувствовав, как повлажнели пальцы, которыми я осторожно оглаживал преддверие того пути, на котором нужно будет снять заслон, сообщил я Быстрым Глазкам.
— Ну не удивительно ли, — со странной улыбкой спросила вдруг та, — что придуманные пираты, возбуждают тебя больше, чем настоящие?
— Я никогда не встречала настоящих пиратов, — сообщила Миса.
— О, недогадливая девица! — пришла очередь удивиться мне. — Половина орущего сброда, толпившегося вокруг стола, с которого тебя продавали — это пираты. И, неужели же, с первого взгляда на меня, тебе не стало ясно, что я самый настоящий пират?
— Вы, пират? Но вы больше похожи на сопроводителя при скромном и милом юноше из благородной семьи, — несмело улыбнулась девица, кивнув в сторону моей рыжеволосой спутницы. — его братике и сестричке.
— Да будет тебе ведомо, — несколько обиженный таким сравнением, сообщил я, — что этот, как ты выразилась, милый юноша, никто иной, как капитан Быстрые Глазки — самый отчаянный пиратский капитан из ватаги Свирепой Акулы. А я его верный шкипер по имени Бес В Ребро и злодеяниям моим несть числа. И даже эти, с виду, детишки, состоят при нашем корабле и, не далее, как сегодня, получили свою долю в разбойничьей добыче!
— Нет, надо же! — рассмеялась Быстрые Глазки. — Это я-то скромный и милый юноша? Знаешь, что я с тобой за это сделаю?
С этими словами она вдруг поднялась со своего места и пересев на край кровати, где устроились мы с девицей, начала бесцеремонно развязывать шнуровку на груди Мисиного платья.
— Пожалуйста, — просительно пробормотала Миса, — господа пираты, не губите бедную девушку…
Но своей правой рукой, как раз сейчас, я и почувствовал, что начался прилив.
— Раз уж ты обидела нашу команду, сказав, что мы не похожи на пиратов, тебе придется дать всем нам удовлетворение, — одним рывком высвобождая из-под корсажа упругие Мисины груди, произнесла свой приговор Быстрые Глазки и, опробовав их крепость начала сдирать с девицы платье.
— Эй, Глазки! — восхитился я и начал ей помогать. — Там уже не прилив, а наводнение целое!
К кровати поспешно бросился Крикун, а за ним — наша милая маленькая Трина.
— Господа пираты!.. — задыхаясь пролепетала оставшаяся совершенно нагой Миса. — Господин капитан!..
— Капитан начинает первым. Не так ли, господа вольные мореплаватели? — обратилась к команде Глазки расстегивая свой пояс. — Крикун, отвернись! Будешь на меня глазеть, вообще ничего не получишь.
