Пятьдесят девственниц - [14]

Немало пораженный этим умением моей спутницы, я снова почувствовал приступ похоти и, поскольку основные ворота в штурмуемую нами крепость были заняты, решил досконально изучить запасные, на тягу к которым барона, так жаловалась баронесса. Легкая разведка, произведенная сначала одним, а потом двумя смоченными слюной пальцами, показала, что путь вполне проходим, посему, отстранив Быстрые Глазки, я решился принять на этом направлении бой и, клянусь, выиграл его с честью.

Баронесса уже кричала во всю, причем, в выражениях, которых постеснялась бы любая портовая шлюха, призывала делать с ней такое, что у меня бы на это и фантазии не хватило. Без сомнения, Маленькому Крикуну тоже захотелось пройти проторенный мною путь и, очередной раз вогнав сестру в краску, он успешно атаковал зад хозяйки замка.

Но тут уж Быстрые Глазки отпихнула нас обоих и столь старательно принялась орудовать пальцами, что нам оставалось только наблюдать. И то верно, кто лучше женщины может знать, как доставить женщине самое большое удовольствие? Именно той ночью я впервые задался этим вопросом и, проведя годы в доскональном исследовании, с искренним прискорбием вынужден вам поведать — а, пожалуй, даже и никто.

Так что, Быстрые Глазки трудилась во всю, мы с ее братцем заслуженно отдыхали от свершенных нами подвигов, баронесса же стонала, дергала задом, то смыкала, то раздвигала ляжки, громогласно призывала творить с ней всякие непотребства — в общем, вела себя, как и положено женщине, приближающейся к вершине блаженства.

Как вдруг, стоны и вопли разом затихли, в последний раз громыхнули бубны и, в сразу же наступившей тишине, раздался негромкий, точно полусонный голос, сказавший:

— Приятно, очень приятно оказаться в теле этой чокнутой святоши.

Голос, принадлежавший, без сомнения, баронессе, был настолько не похож на ее предыдущие вопли, что мои сообщники от неожиданности отшатнулись назад.

— Приветствую тебя, о Великий Инкуб! — поспешно возвестил я. — Скажи мне, где находится муж этой женщины?

— Конечно же в море, причем с гораздо большими удобствами, чем тот дурачок, которого он, ради злой шутки, определил библиотекарем к своей свирепой жене.

14

— Но почему?! — вскричал я, ибо, признаюсь, гневу моему не было предела. И впрямь, с чего бы это адское создание беспрестанно позорило меня дурачком, да еще в присутствии моих товарищей? С чего бы это барон, такой бесхитростный, обходительный, с виду, человек?..

— Каждый раз будешь «почемукать»? — перебил меня дух. — Хотя бы потому, что ты, сидя с ним в одной таверне, разругал похабную песенку, которую он самолично сочинил. Вот он и направил тебя в такое место, где ты сможешь во всю оценить его остроумие.

— Гнусное отродье! Когда я стану настоящим магом, месть моя будет страшна! — пообещал я.

— Я здесь для того, чтобы отвечать на вопросы, а не для того, чтобы выслушивать твои стенания, — сонным голосом баронессы напомнил мне Инкуб.

— Но я ведь уже начал выполнять твое условие! — возмутился я. — Найрена была девственницей?

— Сомнение вполне оправдано, ведь женщинам не составит труда надуть такого олуха, как ты, — с изрядной долей ехидства ответил дух. — Но тут ты не прогадал и, уж коль скоро, взялся выполнять мой приказ так рьяно, придется тебя наградить. Отныне, будешь всегда знать, кто из встреченных тобою особ является девицей, а кто — нет.

— А как я это буду знать?

— Только три вопроса, — пробормотала баронесса и комнату огласило ее сонное дыхание.

— А как же барон? — возмутилась Быстрые Глазки. — Ведь море большое! Где он?

— Нам-то какая разница! — в сердцах ответствовал я и, подойдя к расстеленной перед лицом баронессы карте, заранее припасенным куском угля, начертал на ней стрелу перечеркнув ею наискосок голубую поверхность Внутреннего моря. — Зачем он тебе? Нам лишь бы отсюда убраться. Скажем баронессе — данный знак обозначает, что муж ее отправился не так давно в путь по морю из Смоляной Пеньки. Доплыв в этот порт, мы сможем выяснить, куда именно.

— Не сочтет ли она, что получила слишком мало.

— О, нет, — ответил я и изобразил рядом со стрелой изобретенный наугад знак. — Скажешь ей, что сей древний символ обозначает тоску по дому и оставленным в нем близким и, что только обстоятельства мешают ему воссоединиться с ней.

— Мой добрый товарищ Бес В Ребро, — нахмурилась моя сообщница. — Быть может ты силен в чревовещательстве и, все что мы слышали, лишь хитрый спектакль?

— Да вас-то мне зачем обманывать? Неужели ты, и впрямь, настолько не веришь в магию? — удивился я.

— Скорее поверю в бессвязный бред опоенной и утомленной женщины, — покачала она головой. — Хотя, если это спектакль, ты давно уже возвысился над рангом плутовского подмастерья.

— Это не спектакль, — признался я. — И даже не бред, потому что сама баронесса, бредь она хоть как сто сумасшедших, не могла бы дать мне дар, который я получил от духа.

— Дар? — не поняла собеседница.

— Ну-да, — признался я. — Теперь я точно знаю, что ты — девственница. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто знаю и все.

— Ах ты мерзавец! — вскочила на ноги Быстрые Глазки. — Мне всего шестнадцать и я не замужем! Кем же мне еще быть, как не девицей? Я честная плутовка, а не шлюха или развратница!