Пятая волшебница - [60]

— Если мне будет позволено вмешаться, сестры, — произнесла она, обращаясь главным образом к Фейли, — то, по-моему, пора объяснить капитану, каким образом можно отобрать Парагон у короля Николаса. — Улыбаясь, волшебница кончиком ногтя провела по своему горлу. — Николаса легче обезглавить, чем лишить этого камня. — Снова бросив взгляд на первую госпожу Шабаша, она перешла на более серьезный тон. — Но перед этим мне хотелось бы обсудить одну небольшую проблему. Будет ли мне позволено это?

В первый раз за весь сегодняшний вечер Клюге заметил на лице Фейли признаки явного утомления; никогда раньше ему не приходилось замечать за ней ничего подобного. Наверно, поддержание мысленной связи с сообщником при евтракийском дворе отнимало у первой госпожи Шабаша много сил.

— Говори.

— Ни в коем случае мы не хотели бы выказывать неповиновение твоим приказам, сестра, — начала Забарра. Бросив быстрый взгляд в сторону Сакку и Воны, она посмотрела прямо в глаза Фейли. — Но мы уже высказывали свои возражения по поводу того, что ты велела нашему сообщнику в Евтракии призвать к жизни охотников за кровью и вопящих гарпий. Мы понимаем — вряд ли что-либо в состоянии изменить твое мнение, и все же продолжаем считать эти действия неразумными. Вряд ли они принесут нам существенную пользу; более того, нам кажется, это может нанести урон нашему делу. Тот вред, какой они в состоянии причинить, не стоит риска заронить в сознание магов мысль о возможности нашего вмешательства. Мы со всем почтением умоляем тебя пересмотреть свое решение и использовать эти создания уже после того, как страна будет захвачена.

Клюге был потрясен. Что еще за охотники за кровью и вопящие гарпии? Он понятия не имел, о ком идет речь. Однако больше всего поражал сам факт того, что три другие волшебницы осмелились перечить первой госпоже Шабаша.

Фейли перевела взгляд карих глаз с Забарры на остальных сестер, чувствовалось, что ей из последних сил удается держать себя в руках.

— Маги должны заплатить за все. — Еле слышный голос волшебницы дрожал от ярости. — Я считаю, что это не будет лишним — слегка позабавиться над ними и уничтожить кое-кого еще до основной битвы. Это мое решение окончательно и дальнейшему обсуждению не подлежит. — Опираясь руками на стол, Фейли наклонилась вперед, ее губы искривила презрительная усмешка. — Ну что, продолжим давать объяснения капитану или мне показать вам кое-какие возможности Каприза, которые могут оказаться не слишком-то приятными для кое-кого из присутствующих?

Как будто предыдущие ее слова вообще не были произнесены, Забарра выжидательно посмотрела на Клюге и наклонилась вперед, обнажив глубокую ложбинку в вырезе богато расшитого платья цвета опавших листьев. Капитан отвел взгляд. «Она далеко не так проста, как кажется на первый взгляд», — подумал он, Клюге по прошлому опыту было известно, что Забарра любит играть в опасные игры, а настроение у нее в мгновение ока может непредсказуемо измениться. Без улыбки глядя в зеленые глаза волшебницы, он постарался дать ей понять, что в данный момент совсем не склонен к шутливому тону. Забарра выпрямилась, недовольно надув губки.

— У тебя, как я вижу, сугубо деловое настроение, — с притворной разочарованностью протянула она. — Ну что ж, тогда слушай очень внимательно, потому что дважды я повторять не буду, — повернувшись к стене, волшебница указала на золотой сосуд, покоящийся на мраморном алтаре. — Это специальный сосуд для церемонии отречения, он содержит воду из Пещеры Парагона. Парагон Евтракии, кроме заключенного в нем могущества, отличается тем, что на самом деле живет своей собственной жизнью. И, как любую жизнь, ее тоже нужно поддерживать. Пока его носит человек с «одаренной» кровью, Камень питается его энергией, одновременно возвращая ее своему носителю увеличенной во много раз. Вот почему его не доверяют никому из магов Синклита — чтобы в руках одного человека с «одаренной» кровью, обученного магии, не сосредоточилось слишком большое могущество. Человек же, не постигший магии, не может представлять особой опасности.

— Никто, даже волшебница, не может убить человека, на шее которого висит этот камень, — продолжала она. — И отнять у него Парагон тоже невозможно. Только он сам может снять с себя цепь вместе с камнем.

Опершись о стол, Забарра наклонилась к капитану, придвинувшись почти вплотную. Он даже почувствовал исходящий от волос волшебницы запах жасмина.

— Теперь понимаешь, капитан? Не зная, как подступиться к этому, ты не выполнишь поставленной перед тобой задачи. — Она протянула руку и стиснула его предплечье. Стиснула очень крепко. Клюге и сам обладал исключительной силой, но все же почувствовал боль, и это напомнило ему о почти невероятной физической силе этих женщин. — Боюсь, когда дело дойдет до того, чтобы отнять у Николаса Парагон, от твоих крепких мускулов будет мало толку. В этом случае нельзя использовать грубую силу, составляющую главный предмет твоей гордости. — Забарра отпустила его руку и откинулась назад, насмешливо улыбаясь.

— В таком случае, госпожа, каким же образом можно отобрать у короля камень? — делая вид, что не замечает ее издевки, почтительно осведомился Клюге.