Пятая сестра - [7]

Принцесса Маргарет обвела их задумчивым взглядом. На секунду Мелани показалось, что девушка страдает косоглазием, потому что та странно переводила взгляд от одной девушки к другой. Она повернулась к Мелани, но глаза смотрели в другую сторону.

– Беатрисия, это твоя дочь? – спросила Маргарет.

Сердце Мелани учащенно забилось. Она тут же выпрямила спину и стояла, стараясь не шевелиться.

– Да, моя госпожа, – гордо отвечала Беатрисия, оглядываясь на дочь.

Мелани чувствовала на себе десятки взглядов служанок, но старалась не подавать виду.

– Она у тебя красавица, – тише произнесла Маргарет. Мелани это отчего-то напугало. – Я велю ей разносить еду. Нужны еще четыре девушки.

Мелани вдруг ощутила всю ответственность задания. Принцесса Маргарет так легко доверила ей разносить еду в дорогой посуде, расставлять ее так, чтобы не задеть никого из почетных гостей и ничего не обронить… По телу пробежали мурашки. Она хотела возразить принцессе и отказаться от работы, но Беатрисия, словно почувствовав намерения дочери, взяла ее руку и непривычно крепко сжала.

Принцесса Маргарет выбрала разносчиц и велела всем продолжать работу.

После того как все разошлись по своим углам, Беатрисия, все еще держа дочь за руку, отвела ее в сторону.

– Завтра с утра прибудут гости. Ты должна быть в платье для слуг званием выше.

Точно – не крутиться же вокруг гостей в одежде для уборки.

– Мама, это так почетно, – начала Мелани, стараясь не смотреть Беатрисии в глаза, в которых горел счастливый огонь от осознания, что сама принцесса Маргарет поручила ее дочери быть среди гостей. Мелани не хотелось расстраивать мать, но страх все испортить был куда сильнее. – И все же я не могу быть завтра среди гостей. Я боюсь с позором уронить на кого-нибудь блюдо и с тем же позором потом собирать еду с пола. Я боюсь оплошать и подвести тебя.

Беатрисия опустила плечи и печально вздохнула. Радостный огонек в глазах потух без следа. Но не успела вина нахлынуть на Мелани, как женщина тихо произнесла:

– Я тоже в твоем возрасте боялась обязательств, дорогая. Моя мама хотела, чтобы я проявила себя, а я боялась, как ты. И однажды я оплошала, да так, что с тех пор не могла выйти из дома, не услышав усмешек и не почувствовав напряженных взглядов.

– Но что произошло? – Она придержала маму за плечи в страхе, что неприятные воспоминания лишат ее сил и она упадет.

Беатрисия иронично улыбнулась, оглянулась по сторонам и заговорила:

– Когда правили король Ботермунд и королева Селестина, они праздновали день возведения Страйтфорда. Я так же разносила еду. Огромные подносы с поросенком, индейкой, овощами и рыбой. Я несла их и даже не видела, куда иду. Впереди меня шла другая служанка с подносом поменьше. Я случайно наступила на подол ее платья, она споткнулась и выронила поднос с мясом на высокоуважаемого гостя. Я упала вслед за ней, а мой фаршированный поросенок полетел назад, на других слуг. Я услышала лязг от подносов и взбудораженных гостей, которые привстали со своих мест. Но не помочь, а посмотреть на нас. Мы с позором собирали все с пола прямо у всех под ногами, пока король и королева прожигали нас своими взглядами.

Беатрисия хотела поддержать дочь, показывая, что оказалась как раз в той ситуации, в которую боялась попасть Мелани. Но вместо этого вышло наоборот: «Это случилось со мной, значит, случится и с тобой». Ее воспоминания о неудачном разносе только усилили желание Мелани догнать принцессу Маргарет и отказаться. Но она сдержалась, крепко сжав руки в кулаки, и отвела глаза.

Весь остаток дня Мелани провела за уборкой. Еще никогда ей не приходилось таскать столько воды, натирать стены, перила и ступеньки до боли в руках и онемения ног.

Вечером все служанки прошли в свой маленький зал с простым деревянным столом и стульями. Ужин прошел в оживленной обстановке.

Весь следующий день Мелани провела, бегая в тесном шелковом платье из одного конца замка в другой. С раннего утра свои соболезнования приносили известные богатеи и гости из соседних королевств. Они все столпились в холле, принцесса Маргарет вела разговоры с одной кучкой людей, а потом к ней подходила другая, третья. Помещение наполнили служанки в парадной форме – те самые, которым предстояло разносить еду.

Мелани все время проверяла подол своего платья и следила, как лежат ее рыжие волосы. Ей казалось, что все эти люди смотрят на нее. И что все они не так чисты, как хотели казаться. От многих так и веяло фальшью. Они подходили к принцессе, кланялись, с печальным видом выражали соболезнования, говоря, какими прекрасными были родители новой правительницы, и уходили, тут же возвращая на лица улыбки. В какой-то момент Мелани захотелось рассказать об этом самой принцессе, но она не стала: Маргарет могла посчитать ее сумасшедшей или, что еще хуже, ведьмой; она, вероятно, и сама понимала, что ей лгут, глядя в глаза.

В те спокойные моменты, когда Мелани могла просто стоять в холле без дела, она пристально наблюдала за принцессой, отмечая, что начинает испытывать к ней симпатию как к молодой правительнице, потерявшей своих родителей. Рядом с ней Мелани не чувствовала ни напряжения, ни желания отдалиться, как это обычно бывало. Она никогда долго не общалась с людьми: ощущала, что эти связи не вырастут во что-то большее. И была предусмотрительна, точно знала, кому стоит доверять, а кому – нет.