Пятая печать. Том 1 - [10]
От кадровой Красной армии ничего уже не оставалось. Четыре миллиона — три четверти кадровой армии — сдались в плен в первые две недели войны! Сдавались не в бою, а сразу, «с колес», из эшелонов…
— Са-аш! — перебивает меня Виктор. — А почему ты не говоришь о том, что предвоенные репрессии в Красной армии подорвали ее боеспособность?!! В армии было арестовано семьдесят процентов среднего комсостава. А высшего — девяносто!!
— Вить, ты уж извини за то, что я говорю как раз тогда, когда ты меня перебиваешь! И как же ты не понимаешь, что армию, где каждый второй спешит сдаться в плен, невозможно ослабить! Это была не армия, а кадровый ресурс вермахта! Я не сказал главное — про соотношение потерь в этой «Странной войне». Ведь за жизнь каждого немецкого солдата мы заплатили жизнями четырнадцати советских солдат!! На чьей стороне была победа при таком раскладе? Такие победы называются «пирровы» — когда лучше любое поражение, чем такая «победа»!
Теперь, о репрессиях… После «кировского набора» командиры Красной армии поняли, что профессиональный бандит Сталин с уголовной кодлой совершил диктаторский переворот, предав идеи коммунизма, и уничтожает тех, кто воевал за эти идеи в Гражданскую и создавал СССР.
Но сексоты четко сделали свое дело: НКВД сработал на опережение, оставив в живых только тех командиров, которым собственная шкура и карьера были дороже судьбы России, кто был труслив и глуп, а потому безопасен. Есть старый анекдот: Буденный звонит Ворошилову: «Клим, а нас арестуют?» Ворошилов успокаивает: «Сема, не дрейфь! Арестовывают умных и честных. А мы не те!»
Глава 4
Генерал Власов уцелел, так как был в Китае тогда, когда Жуков предал в лапы НКВД всех друзей по службе и этим выслужился перед «Хозяином». Сталин не только доверял Жукову, но и прощал ему многое. Говорят, на памятнике Жукову напишут: «Рекордсмен Книги Гиннесса: полководец, у которого погибло пять миллионов и столько же сдалось в плен!»
После репрессий в начале войны полками командовали одуревшие от страха перед «Смершем» младшие лейтенантики с двухмесячных курсов. Партии это было на руку: эти командирчики умели расстреливать красноармейцев, а в остальном были непролазно тупы. Тупость — главная доблесть советских командиров, которые не думая исполняют приказы! Тогда в советской военной науке было одно правило: шмаляй по своим, чтобы чужие боялись! А сейчас, друзья, как говаривал мой деликатный сосед по коммуналке: «Извините, но я причиню вам кое-какую информацию!..»
Эля принесла из палатки мой свитер. Согрев его у костра, подает. Увлеченный разговором, я не заметил, что по спине бегают мурашки не от полемического азарта, а от прохладного ветерка, который, изменив направление, потянул почему-то уже от реки. Забираясь в теплый свитер, я продолжаю:
— Хочу дать чуть-чуть информации по ситуации. Во-первых. К грядущей войне СССР готовился всерьез. А к внезапному нападению — тем более. Даже в детсадиках висели лозунги: «Мы чужой земли не хотим, но своей ни пяди не отдадим!» Об этой стратегической концепции будущей войны мы раструбили на весь мир. Война была неизбежной, и это знали все, от домохозяек и до маршалов. И кино было пророческое: «Если завтра война…».
Пионеры по секундомеру противогазы надевали, затвор винтовки собирали; комсомольцы с парашютом сигали, вождение танков изучали; даже школьниц учили стрелять, полосу препятствий преодолевать, а главное — бинтовать! Парни без значка ГТО (готов к труду и обороне) на улицу не выходили и девчоенки с гордостью значки ГСО носили (готова к санитарной обороне). И уровень подготовки к грядущей войне у Красной армии был самый высочайший в мире!
Во-вторых. Перед войной численность Красной армии возросла за счет продления сроков службы. Три, потом четыре года без демобилизаций! А весной сорок первого провели мобилизацию резервистов.
В-третьих. Перед войной почти всю Красную армию передислоцировали в Польшу, а по тем временам — на границу с Германией, и стояла армия на боевых позициях!
В-четвертых. Дата начала войны СССР с Германией была известна всем. О грядущей войне СССР и Германии вещали радиостанции мира на всех языках, некоторые по-русски. И хотя перед войной НКВД конфисковал ламповые радиоприемники, но все знали дату, когда война начнется. Врут советские сочинители, особенно враль Константин Симонов, будто бы война для кого-то была неожиданной! Ждали ее со дня на день, а с середины июня с часу на час. В Сибири этот час определяли по потоку воинских эшелонов на Сибирской магистрали, а в западных областях — скоплением войск на каждом свободном пятачке. Я был в Сибири в канун войны и помню, что в деревнях, даже далеких от железной дороги, бабы в июне все деньги вложили в сухари, мыло плюс три «Эс» (соль, сахар, спички). А что уж говорить о густонаселенной Европе, жители которой газеты читали, имели радио и наблюдали за открытым перемещением к границе СССР гигантских армейских соединений!
И наконец, в-пятых, выскажу я личное мнение, которое по нынешним временам огульного охаивания «параноика Сталина» ретроградно: ни на грош не верю я «дорогому ленинцу Никите Сергеевичу» и журналюшкам, долдонящим о том, дескать… впарили боши фуфло лоху Сталину, как ваське! Фрайернул Адольф полоротого Еську, замастырив ему гоп-стоп по соннику! Гонят мозгодуи волну с умильной картинкой, на которой Сталин, как Красная Шапочка, беспечно гулял подле кустика, а волчара Адольф оттуда — прыг! — и… пово-олок за кустик наивную целочку Еську!
Судьба сына, 10-летнего Саши Войлошникова, ЧСИРа — члена семьи изменника Родины, изложена в романе «Пятая печать».«…После второго ранения, став восемнадцатилетним инвалидом войны, обрел я не только солидное звание ветерана, но и соответствующее званию благоразумие: научился жить по правилу «не высовывайся!». Не выжить бы мне в советском обществе сталинской эпохи, не будь я инвалидом ВОВ со справкой о тяжелой контузии. Эта справка оправдывала «странное» поведение…».
Полковник конных войск Кирилл Нарышкин летом 1669 года привёз дочь Наталью в Москву к своему другу Артамону Матвееву. В его доме девушка осталась жить. Здесь и произошла поистине судьбоносная для Российского государства встреча восемнадцатилетней Натальи с царём-вдовцом Алексеем Михайловичем: вскоре состоялась их свадьба, а через год на свет появился младенец — будущий император Пётр Великий... Новый роман современной писательницы Т. Наполовой рассказывает о жизни и судьбе второй супруги царя Алексея Михайловича, матери Петра Великого, Натальи Кирилловны Нарышкиной (1651—1694).
Рассказ о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году а городе Орехово-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова. Для младшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман по мотивам русских былин Киевского цикла. Прошло уже более ста лет с тех пор, как Владимир I крестил Русь. Но сто лет — очень маленький срок для жизни народа. Отторгнутое язычество еще живо — и мстит. Илья Муромец, наделенный и силой свыше, от ангелов Господних, и древней силой от богатыря Святогора, стоит на границе двух миров.
Действие романа относится к I веку н. э. — времени становления христианства; события, полные драматизма, описываемые в нем, связаны с чашей, из которой пил Иисус во время тайной вечери, а среди участников событий — и святые апостолы. Главный герой — молодой скульптор из Антиохии Василий. Врач Лука, известный нам как апостол Лука, приводит его в дом Иосифа Аримафейского, где хранится чаша, из которой пил сам Христос во время последней вечери с апостолами. Василию заказывают оправу для святой чаши — так начинается одиссея скульптора и чаши, которых преследуют фанатики-иудеи и римляне.
Данная книга посвящена истории Крымской войны, которая в широких читательских кругах запомнилась знаменитой «Севастопольской страдой». Это не совсем точно. Как теперь установлено, то была, по сути, война России со всем тогдашним цивилизованным миром. Россию хотели отбросить в Азию, но это не удалось. В книге представлены документы и мемуары, в том числе иностранные, роман писателя С. Сергеева-Ценского, а также повесть писателя С. Семанова о канцлере М. Горчакове, 200-летие которого широко отмечалось в России в 1998 году. В сборнике: Сергеев-Ценский Серг.