Пять столетий тайной войны - [303]

«Белая дама» якобы снова появилась в Берлине в 1799 г. Она предстала перед солдатом, стоявшим на часах у королевского дворца, в белом одеянии, с жемчужным ожерельем на шее и посохом из слоновой кости в руках. Солдат понял, что перед ним призрак, и, пораженный, рассказал об этом странном происшествии. На основе его рассказа была опубликована даже небольшая книжка, украшенная «портретом» «белой дамы», которая приносит несчастья. Было бы напрасно задавать вопрос, откуда издатели получили этот портрет. Однако к их оправданию следует добавить, что через семь лет, в 1806 г., Пруссия была наголову разгромлена Наполеоном.

И уж совсем странно, что «белую даму» — этот как будто сугубо немецкий призрак — видел Наполеон, когда останавливался в Байрейте, направляясь в поход против России. Но если не считать этого единовременного расширения обязанностей «белой дамы», то она неизменно появлялась во дворце незадолго до кончины очередного короля из династии Гогенцоллернов. Ее видели в 1840 г. накануне смерти Фридриха Вильгельма III, в 1861 г. — перед кончиной Фридриха Вильгельма IV… Короче говоря, при Вильгельме II стали говорить, что очередное появление «белой дамы» должно будет означать конец династии Гогенцоллернов. Слов нет, политика последнего кайзера — самовлюбленного, помешанного на божественном происхождении своей власти, наглого и в то же время трусливого — создавала достаточно оснований для подобного видоизменения старинной легенды.

Имя «белой дамы» присвоила крупнейшая из разведывательных организаций, которые действовали в оккупированной Бельгии. Она возникла летом 1916 г. и вначале носила другие наименования («Служба Мишлена» — очевидно, по имени фирмы, выпускавшей автомобильные шины Б—149). Одним из основателей организации был инженер Деве — двоюродный брат Дьедонне Ламбрехта, работавшего на английскую разведку, выданного агентом-двойником и казненного немцами. Деве прежде всего рассказал о своих планах профессору-физику Шовену, который вместе с ним возглавлял организацию. Первоначально она включала небольшую группу друзей Деве и Шовена. С помощью священника Дез-Онея удалось проверить и привлечь в ряды «Белой дамы» помощников Ламбрехта.

Деве и Шовен оказались отличными руководителями. Они удачно отобрали нужных людей и построили организацию таким образом, чтобы аресты отдельных людей причиняли ей минимальный ущерб. Курьеры, которые больше всего подвергались опасности ареста, не знали никого из остальных своих коллег, кроме посредника («почтового ящика»), от которого получали донесения. Была создана даже своя контрразведка! Ее возглавлял родственник Шовена начальник бельгийской полиции в Льеже Нежан. Благодаря своему официальному положению он мог с наибольшим эффектом проводить слежку за деятельностью германской тайной полиции в Бельгии — основного противника «Белой дамы».

Оставалось установить связь с союзными разведками, действовавшими в Голландии. Французский разведчик Феши ранее других узнал Q намерениях Деве и Шовена и переслал предложение наладить сотрудничество. Но в среду людей Феши проникли немецкие шпионы. Они выдали оккупационным властям трех важных французских агентов: Фоксно, Крезена и Марию Биркель, — о которых речь пойдет ниже. В конечном счете после ряда неудач, в которых были повинны прежде всего антантовские разведки, «Белая дама» связалась с англичанами. Отчасти это было вызвано тем, что только английской военной разведке удалось наладить переправу агентов через бельгийско-голландскую границу, которую немцы закрыли стеной из колючей проволоки, находившейся под током высокого напряжения. Генри Ландау сумел достигнуть этого опять-таки при помощи бельгийца Моро (сына одного из высших чиновников ведомства железных дорог Бельгии, который имел большой круг знакомых среди железнодорожных служащих). Моро («Орам») и набранные им помощники организовали службу тайного перехода через границу, функционировавшую вплоть до конца войны.

Англичане приняли на себя финансирование «Белой дамы», а Г. Ландау, не имея на это никаких полномочий, обещал считать всех ее участников английскими военнослужащими. «Белая дама» была милитаризована — возникли батальоны, роты, взводы. При этом организация по-прежнему строилась таким образом, что можно было легко «изолировать» ту ячейку, в которую проник предатель или которая была каким-либо иным путем раскрыта немецкой тайной полицией.

Главное, чем занималась «Белая дама», — это повседневное, будничное наблюдение за движением воинских эшелонов. Скромный железнодорожный служащий, из окна своей комнаты пересчитывавший (нередко с помощью жены и детей) проходившие мимо составы, был основным поставщиком самой важной информации. Суммируя данные многих таких агентов, «Белая дама» и английская разведка могли составить представление о дислокации немецких войск, подвозе боеприпасов и тем самым о планах вражеского командования. Самым сложным была сначала транспортировка полученной информации по бельгийской территории, а потом переправка через границу. Немцы ввели строгую систему пропусков, без которых бельгийцам запрещалось покидать местожительство. Нередко успешно начатый рейс прерывался неожиданным окриком «Стой!», обыском в полицейском участке. Обнаружение секретной информации грозило быстрым судом и расстрелом. Поэтому курьеру при аресте прежде всего надо было избавиться от улик — от секретной корреспонденции. Для этого тоненькие листки бумаги засовывали в небольшую металлическую трубку, которую пробовали незаметно выбросить из рукава. Одного курьера, молодую девушку Жюльетту, задержали, и, что хуже всего, ей никак не удавалось под пристальным взглядом германского полицейского освободиться от небольшого свертка, обернутого черным сукном. В нем хранились донесения, и если бы их немцы обнаружили, девушку ждала бы верная смерть. Но Жюльетта не растерялась. В полицейском участке ей удалось незаметным движением засунуть пакет за батарею парового отопления. После этого самый тщательный обыск не дал результатов, и Жюльетте объявили, что она свободна. При выходе, оставшись на минуту одна, Жюльетта вынула драгоценные бумаги и доставила их по назначению.