Пять недель на воздушном шаре - [59]

Что касается Кеннеди, то он жалел только об одном – что не может поохотиться в этом маленьком лесу. По его мнению, здесь положительно недоставало диких зверей.

– Но ты что-то уж очень забывчив, дорогой мой Дик, – возразил доктор. – А этот лев, а львица?

– Ну, что там! – проговорил Джо с обычным презрением истого охотника к убитому зверю. – А кстати, знаете, присутствие в здешнем оазисе этой пары львов, пожалуй, может свидетельствовать о близости плодородных мест.

– Твое предположение не очень веско, – заметил доктор – Эти звери, гонимые голодом и жаждой, часто пробегают очень большие расстояния. И в следующую ночь нам нужно быть настороже и даже разложить несколько костров.

– В такую-то жару? – воскликнул Джо. – Разумеется, если это необходимо, сэр, то, конечно, будет сделано; но мне, признаться, жалко сжигать этот чудесный лесок, давший нам столько хорошего.

– Да, надо быть как можно осторожнее, чтобы не спалить его, – сказал доктор, – пусть и другие воспользуются когда-нибудь этим приютом среди пустыни.

– Уж мы позаботимся об этом, сэр. А вы думаете, что этот оазис известен кому-нибудь?

– Конечно, это место стоянки караванов, идущих в Центральную Африку, и наверно могу сказать, что встреча с ними тебе, Джо, была бы не очень по сердцу.

– Да разве здесь также встречаются эти ужасные ньям-ньям?

– Без сомнения. Ведь это название общее для всего туземного населения, и, живя в одном и том же климате, эти родственные племена, конечно, усвоили одинаковые нравы и обычаи.

– Тьфу! – вырвалось у Джо. – Впрочем, – заявил он, – в конце концов это понятно. Если бы у дикарей были вкусы джентльменов, то в чем же была бы тогда разница между теми и другими? Уж эти ньям-ньям не заставили бы себя просить: они с наслаждением съели бы сырой бифштекс, да и самого шотландца в придачу.

После этих рассуждений Джо отправился раскладывать костры, стараясь делать их как можно меньше. К счастью, эта предосторожность оказалась излишней, и все трое поочередно прекрасно выспались.

На следующий день погода ничуть не изменилась-упорно держался штиль. Полная неподвижность «Виктории» говорила об отсутствии даже самого легкого ветерка.

Фергюссон снова начал было беспокоиться. «Если так будет и дальше, пожалуй, может не хватить съестных припасов, – думал он. – Неужели, избежав смерти от жажды, мы погибнем от голода?»

Но вскоре он воспрянул духом, заметив, что барометр стал сильно падать, – это был явный признак перемены погоды в ближайшее время. И он решил не откладывая заняться всеми необходимыми для полета приготовлениями, чтобы при благопри ятных условиях немедленно подняться на воздух. Ящик для воды, питавший горелку, и ящик для питьевой воды – оба были наполнены доверху.

Затем Фергюссон занялся уравновешиванием шара, и Джо снова пришлось пожертвовать порядочной частью своего сокровища. Однако вместе с силами к нему вернулись его корыстные помыслы, и он не сразу исполнил приказ доктора. Но тот объяснил ему, что «Виктория» не в состоянии поднять лишнего груза и, значит, надо выбирать между водой и золотом. Джо, наконец, перестал колебаться и выбросил из корзины на песок значительное количество драгоценной руды.

– Ну, пусть же это золото достанется тем, кто явится сюда после нас, – промолвил Джо. – Вот, думаю, удивятся-то, найдя богатство в таком месте!

– А что, если какой-нибудь ученый-исследователь наткнется здесь на эти камни? – сказал Кеннеди.

– Нет никакого сомнения, дорогой Дик, что он будет очень поражен и не замедлит напечатать об этом целые фолианты, – отозвался доктор. – Мы же в один прекрасный день можем услышать о чудесных залежах золотоносного кварца, найденных среди песков Африки.

– И подумайте, все это будет делом рук Джо, – заметил Кеннеди.

Мысль, что он загадает загадку какому-нибудь ученому, утешила Джо, и он даже улыбнулся.

Весь остальной день доктор тщетно ждал перемены погоды. Температура повысилась и, если бы не густая тень оазиса, была бы совершенно невыносимой. Термометр показывал 149ш. Это была наивысшая температура, отмеченная до сих пор Фергюссоном. Воздух казался огненным.

Вечером Джо опять разложил для безопасности костры, и во время вахт доктора и Кеннеди не произошло ничего нового. Но около трех часов утра, когда дежурил Джо, температура внезапно понизилась, небо заволокло тучами, стало темно.

– Вставайте! Вставайте! – крикнул Джо своим товарищам. – Поднимается ветер!

– Наконец-то! – воскликнул доктор, глядя на небо. – Буря приближается! Скорее на «Викторию»!

Действительно, нельзя было терять ни минуты. Под натиском урагана «Виктория» совсем пригнулась к земле, и ее корзина волочилась по песку. Если бы случайно из нее вывалилась часть балласта, шар могло бы совсем унести. Быстроногий Джо помчался к корзине и ухватился за нее. В это время самый шар почти лег на землю, рискуя изорвать свою оболочку.

Доктор занял свое обычное место, зажег горелку и приказал сбросить лишний балласт.

Путники в последний раз взглянули на гнувшиеся до земли под напором бури деревья, оазиса и, подхваченные на высоте двухсот футов восточным течением, скрылись в ночном мраке.