Пять минут жизни - [10]

– Ладно, – медленно сказал я. – Но она знает, что с ней происходит? Она знает о… – Я обвел жестом комнату.

– Где она? Что с ней случилось? Чем занималась пять минут назад? Нет. У нее всего несколько минут сознания, а затем приходится начинать все сначала. Она перезагружается.

– Перезагружается?

– Да, когда ее время истекает, память, так сказать, стирается. Мы называем это перезагрузкой.

Да он смеется надо мной. Как можно выжить, когда памяти на несколько минут?

– Это безумие.

– Звучит так, но такова ее правда. Сам услышишь. Она говорит то же самое, задает одни и те же вопросы каждые несколько минут. Весь день. День за днем. И так уже два года.

«Сколько уже прошло?»

Это была перезагрузка Теи. Я застал ее вчера.

– Она не сильно отклоняется от своего сценария, если только не рисует. Или если с ней говорят, – продолжил Алонзо. – Тогда она продержится еще несколько минут. Но стоит подумать: «Эй, да с этой девчонкой все в порядке. Почему она здесь?» Бум. Перезагрузка.

– Что происходит?

– Она делает паузу и теряет сознание. Затем сценарий запускается снова. Когда она впервые попала к нам и произошла перезагрузка, у мисс Хьюз случился припадок. Как небольшой приступ. Теперь у нее припадки, только когда ее что-то расстраивает. Вот почему мы держим ее в строгой рутине, и ты должен знать, как с ней разговаривать, чтобы не сбить.

«Поздно».

– И что у нее остается, когда происходит перезагрузка?

– Она знает, что произошел несчастный случай. Знает, что пострадала, и что-то происходит с мозгом, и доктора работают над ее случаем. Это все, что ей нужно знать. Она под опекой своей старшей сестры, Делии. Та следит за мисс Хьюз и настоятельно не рекомендует нам рассказывать ей, что их родители не выжили. Не надо ее расстраивать. Даже если через несколько минут она этого не вспомнит.

Я нахмурился, пытаясь сосредоточиться на состоянии Теи.

– Но… если Тея…

– Мисс Хьюз, – поправил Алонзо. – Всегда мисс Хьюз.

– Если она ест или принимает душ и происходит перезагрузка, как мисс Хьюз реагирует?

– Плывет по течению, – ответил Алонзо. – Мозг – сложный механизм, но его основная функция – выживание. Как говорят доктора, память мисс Хьюз сбрасывается, но она продолжает спокойно существовать, потому что находится в этом учреждении и учреждение не меняется. Спокойствие – наша главная цель. И раз уж ты вдруг разболтался, урок первый: вот ты подходишь к мисс Хьюз – и что ты говоришь?

«Мне жаль. Мне до черта жаль, что с тобой такое случилось».

– Н-не знаю, о чем вы.

– Большинство скажет: привет, Тея. Как сегодня поживаешь?

– Ну и я так скажу.

– Ответ неверный. Три огромных промаха в одном предложении. Первый: раз ты обращаешься к ней по имени, то знаешь ее, а она тебя нет, и это ее расстраивает. Всех резидентов называть строго по фамилиям. Это еще и вежливо.

Я кивнул.

– Второй: никогда не спрашивай, как она поживает. Она не знает. Понятия не имеет, как должна себя чувствовать в те несколько минут, что прошли с ее пробуждения, поэтому не спрашивай.

С ее пробуждения. У меня все в голове не укладывалось, как можно жить, оставаясь в себе всего несколько минут.

– Третье, – заключил Алонзо, – никаких «сегодня», «этим днем», «добрый вечер» или «с Рождеством». Она не отличает один день от другого, одну минуту от другой. Никакого чувства времени. Когда она спрашивает «сколько уже прошло?», то имеет в виду – с ее аварии.

– Два года, – пробормотал я.

– Да, – кивнул Алонзо. – И заверь ее, что врачи работают над ее случаем. Не более того. Если она говорит с тобой, слушай. Если возникли проблемы, перенаправь ее на то, что она делает. Например, рисование. Она может поддерживать разговор дольше, чем несколько минут, если занята. Но стоит отвлечься – бац. Сброс. Все понял?

Я кивнул, но мое выражение лица, должно быть, меня выдало.

Алонзо откинулся на спинку стула.

– Выкладывай.

– Как она может так жить?

– Довольно счастливо. Спокойно. Могло быть и хуже. У одного парня в Англии память всего на сорок пять секунд. Мисс Хьюз может продержаться семь минут до перезагрузки, но редко.

– Как такое возможно?

Он постучал пальцем по голове за ухом.

– Если грузовик вломится тебе прямо в серое вещество, узнаешь. – Поймав мой острый взгляд, Алонзо поднял руки. – Я не хочу показаться бесчувственным ублюдком, но именно так все и случилось. Наша работа не в том, чтобы обдумывать это или жалеть мисс Хьюз. Мы не убеждаем себя, что с ней все в порядке, раз она хорошо выглядит. У нее неизлечимое повреждение мозга, но мисс Хьюз не страдает. Она не знает, чего не знает. Наша работа – заботиться о ней и сохранять ее спокойствие. Понял?

У меня на языке крутились тысячи вопросов, и я не мог выбрать ни одного. Я вспомнил наш вчерашний разговор. Лучший, что у меня был за долгие годы, но потом… он испарился. Стерся. А Тея – мисс Хьюз – живет всего по несколько минут за раз. Уже два года.

Алонзо уставился на меня.

– Знаю, это трудно принять, сынок, но такова реальность. – Он коснулся папки с файлами. – Давай дальше. У нас еще двадцать пять резидентов.

Мы вернулись к работе, просматривали дела, но я едва мог сосредоточиться, пока Тея сидела позади меня. Желание поговорить с ней скручивало меня, как голод кишки. Я ни с кем не общался, а теперь хотел сесть напротив нее и узнать, не страдает ли она. Счастлива ли она?