Пять костров ромбом - [8]

Подняв голову, Витольд уставился на майора. Досет вскрыл конверт… Две белые странички, скорее всего выдранные из полевого дневника. Прямые, раздельно написанные буквы. Почерк доктора Шмайза напоминал клинопись.

Дочитав письмо до конца, Досет пожал плечами. Он все еще не знал, как соотносить историю Шмайза и историю взорвавшегося самолета, но интуитивно догадывался — связь существовала, ее не могло не быть. И еще он знал вот что. Если Анхела помогла туземцу из чистого каприза, ее отношение к взорвавшемуся самолету простым капризом объяснить было нельзя… Наверное, так рассуждал и генерал Нуньес, подписывая приказ об аресте столь известной гражданки.

Пожав плечами, Досет спросил:

— Он был хороший специалист, этот Шмайз?

— Один из немногих танийцев, удостоившихся попасть в энциклопедию, — не без неприязни заметил эксперт.

Досет поморщился.

— Как вы тогда сказали?.. “В ней бездна энергии”? Да?.. А ну-ка, повторите фокус с шумами!

Витольд включил приемник. Музыка, позывные, треск морзянки, псалмы, далекое пение… Ничего необычного!

— Я так и знал! — заметил Досет.

— Что вы знали? — окончательно рассердился эксперт.

— То, что вы стареете, Витольд! Стареете и начинаете умышленно замалчивать ту информацию, которая с точки здравого смысла кажется вам нелепой. — Досет жестко взглянул на эксперта. — Ваше дело — видеть и понимать все! Вам разрешено пить, болтать, вы не бродите с автоматом по лесам Абу, вас не держат в плавучей тюрьме; но именно это должно помогать вам приносить нам пользу!.. Берите перо, бумагу, — приказал он растерявшемуся эксперту, — садитесь за стол и подробно, тщательно опишите все, что в этом деле хотя бы на мгновение поставило вас в тупик… Наверное, есть такие детали, да, Витольд?

Эксперт неопределенно хмыкнул.

— И еще… — майор стащил с портрета, положенного на стол, грязную тряпку. — Что это за работа, Витольд?

— Подделка под Леонардо, — презрительно отозвался эксперт. — Талантливая, но подделка… Этуш любил так работать: заимствованная идея, необычный штрих. Нелепо, неожиданно, но приковывает внимание… — Витольд неожиданно замер.

— Ну? — не выдержал Досет. — Чего вы уставились на этого бородача?

— А вы ничего не замечаете? — спросил Витольд. Вид у него был ошалевший.

— Портрет вам подмигнул! — усмехнулся Досет.

Витольд не заметил сарказма:

— Глаза!.. Взгляните на глаза!.. Разве вы никогда не видели этих глаз?.. — быстрым, неожиданно сильным для его лет движением Витольд разорвал тряпку на несколько кусков и этими кусками прикрыл щеки, бороду, лоб незнакомца. — Теперь вы узнаете эти глаза, майор?

Досет кивнул.

Кого бы ни изобразил Этуш, глаза изображенного, несомненно, принадлежали Анхеле Аус.

— Как обращались с вами в тюрьме? — спросил майор, вернувшись в “камеру разговоров”.

— Как принято, — отозвалась дочь Ауса, хотя ее недолгий опыт вряд ли давал право на такую категоричность.

— Вам не отказывали в еде? Вас не заставляли плести и распускать веревки?

— Жалоб у меня нет.

— А почему мы проявили к вам такую мягкость? Вы над этим задумывались?.. Не могли же вы не заметить, как плохо питаются заключенные, как строг над ними надзор…

— Этот арест — ошибка! — улыбнулась Анхела. — К тому же…

— …ваш отец — Антонио Аус! — закончил за нее майор, ибо ему хотелось, чтобы она тан сказала. И заключил: — Запомните! У попавших в “камеру разговоров” обрывается связь даже с самим господом богом! Если вы впрямь не испытали страданий, не ищите объяснений этому на стороне.

— Вот как?

— Наверное, вам ясно, Анхела, как много сил потребовалось нам на то, чтобы вырвать власть у зарвавшихся социалистов. Долг каждого честного танийца — выявлять инакомыслящих, указывать нам на откровенных врагов. Было бы странно, если бы вы, друг полковника Йорга Клайва, уклонились от этой борьбы. Вот почему я прошу вас ответить на поставленные мною вопросы. Ответьте, и вы свободны. Если в будущем нам и придется встретиться, — улыбнулся Досет, — то уж, конечно, не в “камере разговоров”.

— Сожалею, — холодно отозвалась Анхела. — Вряд ли нам придется встретиться в будущем.

— Не зарекайтесь! — майор задохнулся от возмущения. Она угрожает!.. Ну что ж… У каждого свое оружие. Она сделала ошибку, сказав о самолете. Видит бог, он, Досет, не тянул ее за язык! Он помнил о чеке Ауса… Но теперь… Теперь он вынужден узнать все, о чем знает она — Анхела.

— Мне нечего вам сказать, майор.

Досет задумался. Потом крикнул:

— Дуайт!

Дуайт вошел и остановился рядом с лейтенантом. Он был невысок, но столь плотен, что в “камере разговоров” сразу стало тесно. Мышиного цвета шорты, серая армейская рубашка, грубые башмаки, высокие, до колен, гетры — все соответствовало его грубым мышцам, низкому желтоватому лбу, зарослям темных вьющихся волос, густо покрывавших мощные руки.

— Дуайт, — мягко спросил майор. — Что делают с людьми, которые не хотят отвечать на вопросы?

— Есть много способов, шеф, — Дуайт наклонил бритую, в темных пятнах от плохо залеченных лишаев, голову и внимательно, без тени смущения, осмотрел Анхелу. — Например, “сухой душ”. На голову упрямца натягивают нейлоновый мешок, не пропускающий воздуха. Очень эффективно!