Пять (Инквизитор) - [5]

— На, почитай. Хоть узнаешь, что такое Новейший Порядок, — проговорил голос кого–то, кто сидел по ту сторону стенки, и окошечко захлопнулось. Над головой у Драко висела стеклянная колба, в которой загорелся тусклый огонек, и Драко принялся читать.

«Маги и чем они опасны для Британского народа.

Многие из нас в детстве слышали сказки о добрых феях и сильных волшебниках. Однако последние исследования Британских ученых, а также события третьего мая 1998 года говорят об обратном. Маги — это прямая угроза нашему обществу. Вспомнить хотя бы тот переполох, что воцарился в стране в тот день, когда то тут, то там начали появляться здания, которых раньше никто не видел. Это не просто дома, некоторые из них впечатляют своими размерами. По словам первопроходцев, в этих домах нашлись книги о магии, а жители этих домов утверждают, что они сами являются магами. Мы получили многие подтверждения тому, что все эти люди не буйнопомешанные. Многие уверены, что с рождения наделены магической силой, однако это не так. Исследования доктора Криберсона показывают, что для обладания магией так называемому волшебнику нужно было забрать жизненную силу у другого человека. Таким образом, у него появлялись силы не только на поддержание жизни в организме, но и на использование магии, в то время, как человек, у которого отняли силу, обречен на гибель. Чаще всего воровство сил маскируют под неизлечимые болезни, что явно говорит о сговоре врачей с сообществом волшебников. Однако же вернемся к исследованиям. Ученые из центра исследования паранормальных явлений создали волшебнометр, который позволяет замерить магическую силу у разных людей. Если волшебнометр показывает ноль — жизненные силы человека находятся в правильном балансе. Если показания волшебнометра положительные — этот человек украл у кого–то силу. Если же отрицательны — он обворован. Обязательному обследованию волшебнометром уже подвергаются все задержанные в Форте Новейшего Порядка, и результаты этих обследований положительны. Мы также призываем всех пройти проверку волшебнометрами в ближайшей клинике. Если вам стало известно о факте использования волшебства вашими соседями или знакомыми, позвоните на горячую линию».

Драко вздохнул и отбросил брошюру. В голове назойливо крутилась мысль о том, что доводы Новейшего Порядка до ужаса, до зубовного скрежета напоминают доводы сторонников Волдеморта год назад. Если одни утверждали, что это грязнокровки воруют магию у чистокровных, и никак иначе попасть в волшебный мир не могут, то другие считали, что для получения магии каждый волшебник присвоил чью–то жизнь. Драко точно знал, что никакого маггловского выродка ради своей магии он не убивал и жизненных сил ни из кого не вытягивал, поэтому программа Новейшего Порядка была бредом спятившего сфинкса. Что, впрочем, навело Драко на мысль, что суждения сторонников Волдеморта годовалой давности тоже недалеко ушли. Однако думать о Лорде Драко в тот момент хотелось чуть меньше, чем думать о Новейшем Порядке.

Эти дни Он предпочел бы не вспоминать никогда, но именно они всплывали в памяти каждый раз, когда Он закрывал глаза и проваливался в сон. Каждый раз, когда на Него наползала дремота, перед глазами появлялся один из Них, и в руках его был волшебнометр, мигающий разноцветными лампочками, пищащий, словно назойливый комар, и стрелочка, уползающая вправо от нулевой отметки. Драко довольно скоро сообразил, что это и было то самое положительное поле показаний, в которое стрелка уползала, только если перед прибором появлялся волшебник. Стоило Драко смежить веки, как перед глазами начинали мигать лампочки волшебнометра, а в ушах звенел его писк. Он бы решил, что это какое–то особенное заклинание, такая волшебная иллюзия, которая не должна давать пленнику покоя, пока он не сознается во всем и не ответит на все вопросы своих мучителей, но магии больше не было, а значит не могло быть ни хитрых заклинаний, ни волшебных иллюзий.

***

Удар колокола прогремел будто над самой его головой. Еще один удар колокола. И еще. И снова. Пятый, финальный, прозвучал как всегда, намного громче и протяжнее предыдущих, будто звук желал повиснуть в воздухе навсегда, впечататься в стены, заклубиться под потолком черной тенью. Точнее, фиолетовой.

Сегодня снова должна была прийти Пятая, и Он ждал. Желал ли Он чуда, или же избавления, или освобождения — Он не знал. Хотел ли Он смерти — вероятно. Вчера Пятая не мучила Его, то ли не желая слишком уж измордовать его перед смертью, то ли брезгуя прикасаться к волшебнику, как брезговал Четвертый и — хоть и не подавал виду — Второй.

Дверь отворилась совершенно беззвучно, и Он поначалу даже не понял, что произошло. Сегодня он не слышал Ее шагов, этой роковой поступи, и почему–то счел это весьма дурным знаком.

— Драко Люциус Малфой? — спросила Пятая из–за своей непроницаемой маски. Он попробовал выдавить хоть слово, но в горле пересохло настолько, что даже на хрип Он был не способен. Пришлось просто кивнуть.

— Что ты вспомнил, Драко Люциус Малфой? — проговорила она, подкрадываясь к нему, будто тень.