Пять граммов бессмертия - [6]

– Вот теперь и я окунулся в приключение… на свою голову! – невольно произнес вслух Петрович, знобко поежился от сырого холода, исходящего из темной пещеры, и обернулся к блохе: – Бабуся, нет здесь ничего, да и не видно ни зги!

В следующий момент темнота как будто отступила, и картина, представшая перед глазами, вновь поразила Спеца: у самого входа в проем обнаружился самый настоящий пластиковый зеленый стол со стулом из той же серии. На столе разместилось все то, что любой усталый и голодный путник не мог вообразить себе даже в самых сладких мечтах.

В центре стола возвышалась большая пластиковая бутыль с темной жидкостью, а вокруг разместились: восхитительный шашлык на шампурах и свежая зелень с овощами на тарелке, дымящаяся плошка с ярко-красным борщом со сметаной и большая краюха черного ноздреватого хлеба. Кроме этого на длинной тарелке благоухала копченая рыбина, а рядом стояла ваза с фруктами. Спец сглотнул слюну.

– Ну, бабуся, ну удружила! – простонал он и ринулся к угощению.

Наконец, насытившись, Петрович отвалился от стола. За едой он совсем позабыл про благодетельницу-блоху, и ему захотелось отблагодарить ее за праздник души, который она ему устроила. Спец огляделся, но блохи нигде не было видно. Темнота как-то внезапно сгустилась, накрыв и лужайку перед входом в пещеру, и ржавые кусты по краям, и даже стол с объедками и недопитой бутылью с квасом. Его взгляд снова остановился на проеме. Внутри явно было светлее, чем снаружи, и, повинуясь скорее древнему инстинкту, нежели любопытству, Спец побрел на огонек.

Шагнув в пещеру, он убедился, что слабый свет, увиденный снаружи, не мираж, а реальность! Мириады светляков, облепившие все своды маленькой пещеры, образовывали как бы гирлянды нежно-зеленого свечения, и это было так красиво, что вполне примиряло нынешнее его положение с пугающей действительностью… И еще. Он, оказывается, уже успел соскучиться по сварливой старухе-блохе, так некстати его бросившей. И только он об этом подумал, как откуда-то из темноты позади себя он услышал знакомое дробное цоканье. «Блоха!» – радостно выдохнул Спец.

– Касатик, а касатик! – раздался знакомый призыв. – Ты там не уснул, часом? Нельзя, милок, здеся спать, никак нельзя – сгинешь! – Блоха подошла вплотную. – Пока вы кушать изволили, – язвительно заметила она, – я все разведала и разузнала, и даже лаз нашла! А чтобы тебе посветлей было, ступай-ка к столу да принеси мне бутыль. Квасок-то скусный, а? Ядреный! Сама на хлебаках настаивала! Ну, иди, иди с Богом!

Спецу стало безумно интересно, каким это образом можно заставить квас, пусть и на хлебаках, сделать источником освещения. А оказалось, все очень просто: по указанию блохи он вылил остатки действительно очень вкусного кваса и поставил пустую бутыль вплотную к одной из стен. Не успел отойти, как словно по мановению волшебной палочки, к бутыли устремилась светящаяся река из светлячков, тоже, видимо, любителей бабкиного зелья. В мгновение ока бутыль превратилась в яркий фонарь неиссякаемого мягкого света.

«Здорово! – восхитился Спец бабкиной сметке. – Ай да блоха! Кому-то рассказать – ведь не поверят!» И тут же поймал себя на мысли, что почему-то именно это, по сути, простое и объяснимое с точки зрения физики и биологии явление, вызвало у него гораздо больший восторг, чем все, что ему довелось увидеть до этого.

– То ли еще будет ой-ой-ой! – важно ответствовала подкованная в области культуры блоха, видимо, все же не решившись пропеть слова известной песни голосом Аллы Пугачевой.

* * *

Тем временем мэр не находил себе места. Шагая по кабинету взад-вперед и беспрерывно теребя себя за ухо, он никак не мог успокоиться. Вызвал секретаршу и осведомился: не было ли звонков от зама по спецвопросам. Получив отрицательный ответ, помрачнел, уселся в кресло и забарабанил по столу пальцами.

Он был хорошим руководителем и болел душой не только за дело, но и за людей, его окружавших. Петрович был для него не просто замом, но еще и другом. Он не сомневался, что, если Спец сказал «сделаю», то за результат можно не беспокоиться. Но мэр все-таки беспокоился, и не столько за результат, сколько за жизнь своего зама, понимая, что того остановит только сама смерть.

Потеряв всякое терпение, вновь вызвал секретаршу.

– Сколько времени прошло с тех пор, как Андрей Петрович не выходит на связь?

– Три дня, – отвечала секретарша, – да вы не волнуйтесь так, Пал Палыч! Может, у него с телефоном что или зарядка кончилась… а, может, он вообще его потерял.

– Лучше уж телефон, чем голову… Вот что, Лидочка. Вызови-ка ты мне начальника охраны, да и чайку сделай покрепче!

Через минуту в кабинет мэра негромко постучали:

– Можно, Пал Палыч?

Перед мэром появился большой и важный начальник охраны. Если бы кому-нибудь пришло вдруг в голову сравнить этих двух людей по внешнему виду на предмет их подчиненности друг другу, то ни у кого не возникло бы ни малейшего сомнения, что лысый здоровяк в дорогом черном костюме при белой рубашке с галстуком – это руководитель, а неприметный коротышка в мятой одежде – его подчиненный!

– Вызвал я тебя вот по какому делу, – всматриваясь снизу вверх в лицо начальника охраны, сказал мэр. – Есть у меня подозрение, что Петрович наш в беду попал. На звонки, понимаешь, не отвечает, да и сам на связь не выходит. А уж почитай неделя как уехал. А самое главное – не сказал куда, где его теперь искать! Есть соображения по этому поводу?