Пять фараонов двадцатого века - [42]

К концу августа коммунистам удалось сформировать дивизию числом около пяти тысяч штыков. Но ни крестьяне, ни рабочие, ни шахтёры не оказали серьёзной поддержки этому войску. В первых же боях оно было разбито. Полторы тысячи уцелевших бойцов, повязав на шеи красные ленты, начали поход на юг. Они не были знакомы с местностью, не имели достаточных запасов продовольствия и патронов. Переходы под солнцем, эпидемия лихорадки, дезертирство — отряд постепенно таял. В конце октября, потеряв треть своего состава, он достиг высокой горы, носившей название «Гора пяти вершин». Кругом были только зелёные горы, покрытые хвойными деревьями.[249]

«Восстание осеннего урожая» не было санкционировано Коминтерном, поэтому ЦК КПК исключил Мао Цзедуна из Политбюро за «военный авантюризм». Но он отказался признать критику справедливой. К остаткам его отряда вскоре присоединились два бандитских лидера со своими шайками. Так зародилась Красная армия Китая, которой было суждено провести в боях следующие два десятилетия.[250]

Под небом Кубы

В мифологии Кубинской революции штурму казарм Монкадо, состоявшемуся 26 июля, 1953 года, отведено такое же почётное место, какое в мифологии революции Российской занимает «Кровавое воскресенье 9-го января 1905 года» или восстание на броненосце «Потёмкин». Историки и журналисты скрупулёзно восстанавливали поминутную хронику событий, имена участников, их вооружение, карты наносимых ими ударов, дальнейшие судьбы. В конце жизни Кастро с гордостью вспоминал эпизоды боя и заявлял, что всё спланировано было идеально и только цепочка непредвиденных случайностей помешала достигнуть успеха.[251] Но непредвзятый читатель, ознакомившись с историей Монкадо не сможет заглушить в своём сознании простейший вопрос: НА ЧТО ОН НАДЕЯЛСЯ?

После прихода к власти диктатора Батисты открытая оппозиционная деятельность стала невозможной. Кастро пришлось уйти в тень, притвориться практикующим адвокатом, ведущим дела гаванских бедняков. На самом деле, он по-прежнему ничего не зарабатывал, жил на чеки, присылаемые отцом, а большую часть времени проводил в тайной вербовке участников революционного движения. Они не называли себя коммунистами, анархистами, социалистами или националистами. Их объединяла не идея, а преданность лидеру, который взялся вести их к великой цели — освобождению Кубы. Они все были «фиделистами».

В «Автобиографии» Кастро утверждает, что с каждым из участников «движения» он проводил интервью с глазу на глаз.[252] Видимо, к этому времени он уже знал силу собственной харизмы и начисто отбросил принципы коллективного руководства. Вся организация выстраивалась строго по вертикали, лидеры отдельных групп часто не знали друг друга и подчинялись только вождю. Причем, и собрания групп, и военные сборы проходили в строгой секретности.

Удобным местом для сходок оказалась территория Университета, который и при Батисте сохранил экс-территориальность. Страна оправлялась от политической чехарды демократии, экономика была на подъёме, народное недовольство сходило на нет и не сулило поддержки заговорщикам.[253] Примечательно, что среди них очень большой процент составляли испанцы, выходцы из семей республиканцев, бежавших на Кубу после победы Франко в 1939 году.[254]

Сантьяго-де-Куба был выбран местом для нанесения удара по двум причинам: во-первых, Кастро хорошо знал этот город с детства, во-вторых, там в июле проходил традиционный карнавал, так что прибытие большого числа иногородних не должно было вызвать подозрений. Вечером 25-го июля два десятка автомобилей съехались к заранее снятой ферме в окрестностях города. Большинство машин были арендованы в Гаване или других городах. Кастро и пятьдесят лет спустя помнил, чем были вооружены участники, и с гордостью описывал их арсенал: бельгийские охотничьи ружья, «спрингфильды» с затворами, автомат Томпсона, и самая популярная — американская полуавтоматическая винтовка М-1. А главное: все были одеты в форму солдат кубинской армии.

Въедливому читателю здесь захочется засыпать повествователя вопросами: почему из Гаваны надо было гнать автомобили, а не покрыть 1000 километров гораздо дешевле на поезде? Сколько стоило оружие, шитьё формы, дорожные расходы, аренда фермы? Кто оплачивал расходы? Тактичный биограф не задавал Кастро этих вопросов. Он только спросил, как нападавшие должны были отличать в бою своих товарищей от кубинских солдат. И получил ответ: по обуви. Башмаки у нападавших были не форменные, а самые разные.[255] Ведь это так просто: перед тем как стрелять, попроси противника показать, во что он обут, и роковая ошибка будет исключена.

Когда на ферму опустилась ночь, перед сотней съехавшихся революционеров выступил Кастро. В этот момент из его речи они впервые узнали, что им предстоит не учебная тренировка, как бывало раньше не раз в течение прошедшего года, а настоящий бой. Передовая группа обезоружит охрану у ворот, остальные проникнут на территорию казарм и станут брать в плен солдат и офицеров, которые, скорее всего, будут крепко спать после дня карнавальных увеселений. Не уточнялось при этом, следует ли будить спящих и предлагать им сдаться или пристреливать всех во сне.