Пять дней в Азкабане - [7]

Он сделал несколько кругов по камере, потягиваясь и разминая плечи и руки. Потом прислонился к стене и принялся тупо разглядывать камни под ногами. Стало неуютно. Северус чувствовал, что дементора в коридоре больше нет. Видимо, они «дежурили» у камер только по ночам. Но на душе всё равно было паршиво. И виной тому было не только пережитое во сне. Лишь теперь Северус понял, что по-настоящему в Азкабане нужно бояться не дементоров, а времени, которое может тянуться как плавленая резина и сводить с ума… У заключённых не было работы, как в других тюрьмах, они не выходили на прогулки, потому что остров не был предназначен для этого. Им оставалось лишь гнить в своих камерах, погружаясь в самые жуткие воспоминания каждую ночь и сходя с ума.

Северус тряхнул головой, чтобы отогнать от себя мрачные мысли. Потом посмотрел на кусок хлеба, одиноко лежащий на полу. Подумал немного, подошёл к двери, взял хлеб и прислонился плечом к стене возле окна, бессмысленно разглядывая горизонт. Его камера находилась довольно высоко над морем, поэтому лишь встав на цыпочки, ему едва удалось разглядеть полоску тёмно-синей воды. Он придвинулся вплотную к решётке и принялся отламывать кусочки от хлеба, выбрасывая их в окно. Краем глаза он заметил, как резко спикировала вниз чайка. Северус улыбнулся. Хоть одному живому существу будет прок от его заточения. За первой чайкой появилась и вторая. Северус бездумно кидал кусочки хлеба вниз и размышлял о том жутком дне.

***

Когда он очнулся от обморока, за окном была уже ночь. Он лежал в своей спальне, переодетый в пижаму. Возле кровати на стуле сидела мать, протирая ему лоб влажным мокрым полотенцем.

— Как ты? — с беспокойством спросила она, когда Северус открыл глаза.

— Где Дружок? — выдавил Северус, моментально вспомнив произошедшее сегодня.

— Милый, понимаешь… — начала мать и запнулась, потому что в этот момент в комнату вошёл отец.

— Проснулся? — спросил он. Голос был, как обычно, грубым, но Северус готов был поклясться, что в глазах отца мелькнуло что-то похожее на беспокойство.

— У него был глубокий обморок, Тобиас, — укоризненно отозвалась мать.

— Где Дружок? — упрямо повторил Северус, глядя уже на отца.

— Закопали, — серьёзно ответил тот и со вздохом присел на соседний стул.

Северус знал, что пёс мёртв, но ему почему-то было важно услышать ответ от отца. И он испытал даже что-то вроде благодарности к Тобиасу, который не стал юлить и врать или просто отмахиваться от вопроса. Кажется, впервые он говорил с сыном на равных.

— Почему вы это сделали? — пробормотал Северус, безуспешно пытаясь сдержать предательские слёзы.

— Он был опасен, — пожал плечами отец.

— Не был! — крикнул Северус и попытался вскочить с постели, но мать удержала его в полулежащем положении и поправила подушку.

— Успокойся, — мягко проговорила она.

— Он укусил тебя, — снова пожал плечами Тобиас.

— Он не нарочно. Он не хотел. Мы прыгали… и рука попала в пасть… он же извинился…

Северус умолк, отвернулся от отца и заплакал.

— У него могло быть бешенство, — невозмутимо ответил отец. — Да и вообще... Разве мы с матерью не говорили тебе, что нельзя якшаться с уличными животными? А? От них только грязь, зараза и куча проблем!

Северус упрямо молчал, глотая солёные слёзы. Мать вздохнула, встала и вышла из комнаты. Отец тоже поднялся на ноги, но, прежде чем выйти, обернулся и тихо проговорил:

— Я испугался сегодня. Очень испугался.

— Дружка? — сиплым голосом спросил Северус, поворачивая голову.

— За тебя испугался, дурень! — выплюнул отец и быстро вышел в коридор.

К Северусу снова зашла мать со стаканом в руках. Северус покорно выпил горьковатое зелье, разбавленное водой, не задавая лишних вопросов.

— Не переживай, — попыталась она приободрить сына. — Хочешь, мы купим тебе собаку? Настоящую собаку. Отец построит ей конуру. Хочешь?

— Я сам хотел сделать ему конуру, — дрогнувшим голосом отозвался Северус.

— Хочешь — сделаешь сам, — покладисто согласилась мать.

— Нет, — покачал головой Северус. — Не хочу. Я не хочу собаку.

— Можем взять кошку.

— И кошку не хочу, — также глухо отозвался он. — У меня вообще не будет животных. Никогда не будет! Они все умирают…

Мать только вздохнула, погладила сына по голове и вышла из комнаты, плотно затворив за собой дверь.

***

Анализируя сейчас всё произошедшее, Северус осознал, что именно в этот момент он почувствовал смертельный страх за тех, кто находится рядом с ним. Он понял, что из-за него может кто-то погибнуть, что он может стать причиной чьей-то смерти. И тогда он испугался. По-настоящему испугался. Конечно, ему не приходило в голову, что из-за него может умереть кто-то взрослый, кто сам может о себе позаботиться и себе помочь, но вот более слабые… животные или, например, дети.

Именно по этой причине у него никогда не было фамилиара. Перед отправлением в Хогвартс, мать много раз говорила ему о том, что он может взять с собой животное. Кошки, например, были не очень дорогими, даже для их семьи. Но Северус упорно отказывался, ссылаясь на то, что ему некогда будет ухаживать за кошкой, кормить и играть с ней, потому что как только его привезут в замок, он тут же зароется в библиотеке, забыв обо всём на свете. Мать, конечно, знала истинную причину его отказа, но никогда не заостряла на этом внимание.