Пять дней мимикрии - [16]

– Це надо?

– А Чонг, дома? – спросил Орлов.

Дама выдержала паузу и ответила:

– У нас нет никакого Чонга.

Донеслась мужская речь на китайском языке. Из-за перегородки внезапно прозвучал баритон:

– Кто спрашивает Чонга?

– Передайте: Сэмплер.

Сразу же звякнула щеколда замка и яркий свет ламп дневного освещения упал на Григория.

– Проходи, Чонг – это я, – спокойно произнес парень. – Кого-кого, а тебя я уж точно не ждал. Да еще в такой поздний час.

Худосочный, невысокого роста китаец. Широкое лицо, выделяющиеся скулы, черные короткие волосы и, как у всех азиатов, узкие глаза. В сети Чонг имел тоже китайскую внешность, но там он себя явно приукрасил. Возможно, взял готовый образ из какой-нибудь тайваньской программы. Живьем он выглядел неказисто, хотя, может, по китайским вкусам, Чонг и являлся первым красавцем.

«Наверное, я для не него тоже не прекрасен», – подумал Орлов.

Григорий прошел в отгороженное отделение. Чонг захлопнул дверь.

– Ты извини мою мать, – произнес он. Говорил Чонг без какого-либо акцента. – Она не знает, что в сети меня зовут по-другому. Мое настоящее имя – Борис Воротников.

– На русского ты не похож.

– У меня только мать китаянка. Отец же у меня – бурят. У бурятов у всех русские имена и фамилии, или почти у всех. Ну что же мы стоим, давай пройдем ко мне. Ты по делу или так, от нечего делать?

– И по делу, и потому что не знаю, что мне делать. Я расскажу, что случилось, а ты посоветуешь, или не посоветуешь. Поговорить мне все равно с кем-то надо. Ничего, что я так поздно?

– Да нет, у нас еще никто не спит.

За спиной Чонга был виден перекрытый коридор, с двух сторон у стен которого почти все пространство занимали большие коробки, обмотанные скотчем. Возвышались они до потолка. Возможно, все четыре квартиры в этом отсеке принадлежали китайским торговцам. Борис прошел вперед и, дойдя до второй справа двери, толкнул ее. Григорий проследовал за Чонгом и, оказавшись в маленькой прихожей, снял куртку и повесил ее на один из крюков, прибитых к стене. Нагнувшись, расшнуровывал ботинки. Борис протянул ему тапочки, настолько тоненькие, что, казалось, они развалятся сразу, стоит их надеть на ноги, однако когда Орлов натянул их на ступни, ничего подобного не произошло.

– Проходи сюда, – Чонг указал на ближайшую фанерную дверь.

Протиснувшись между коробок, находящихся и в квартире, Григорий открыл эту дверь и, шагнув внутрь, оказался в небольшой комнате. Продолговатое помещение, стол у плотно занавешенного шторами окна с монитором и системным блоком на нем. Светильник с красным колпаком в виде шляпки мухомора создавал полумрак с освещенным кругом в передней части комнаты. У правой стены возвышалась двухярусная кровать и шифоньер перед ней. На левой стене были прибиты три открытые книжные полки с печатной продукцией, миниатюрными статуэтками и мягкими игрушками, подвешенными за шнурки. За столом на пластиковой табуретке сидела девочка с копной густых черных волос. Она быстро перебирала пальцами кнопки клавиатуры, видимо набивала какой-то нужный ей текст. Борис зашел сразу за Григорием и прикрыл за собой дверь. Чонг произнес какую-то фразу на китайском, после чего девочка оглянулась, широко улыбнулась, отчего ее узкие щелки глаз стали еще уже и, встав из-за стола, направилась к ним. Она мотнула головой в знак приветствия и не сказав ни слова, обошла Орлова и удалилась из комнаты.

– Сестра, – кратко произнес Борис.

– Мы ей помешали? – спросил Григорий.

– Ничего важного она не делала, так, – Чонг махнул рукой, – детское хобби. Сочиняет стихи. Ну, скажи мне, кому в России нужны стихи ребенка, написанные китайскими иероглифами?

– Возможно, в будущем она станет великой поэтессой.

– Смеешься?

– Нисколько.

– Да… – Борис вновь махнул рукой. – Ерунда все это. Так, для общего развития, не более. Ну, давай проходи, не стесняйся. Садись на табуретку. Кушать не хочешь? Я тут как раз собирался перекусить.

– Ну, если найдется лишняя тарелка и для меня, то не откажусь.

– Тогда подожди минутку, я чего-нибудь принесу. – Борис направился к выходу из комнаты, но, открыв дверь, на пороге обернулся и сказал: – Можешь пока покопаться в моем компьютере. Сеть у меня подключена не через кабель, а напрямую, через тарелку на спутник. Я присобачил ее с другой стороны окна. Китайская, правда, но пока сбоев не было.

Чонг вышел, Григорий же присел за стол и, отключив редакторскую программу, попробовал войти в сеть без применения виртуального шлема. Поисковая программа запросила адрес. Орлов призадумался:

«Если попробовать связаться с Файлом, выйти напрямую на его сайт, то меня могут быстро вычислить, если, конечно, службы поставили адрес Файла на прослушку. Можно, конечно, использовать „Прокладку“, эта программа предупредит заранее о слежке, но, опять же, у меня нет с собой этого „антиопределителя“. Хотя, скорее всего, Файла забрали куда-нибудь для допроса. Да, совсем забыл, у него же есть двусторонний пейджер, если подключиться к пейджинговой компании нелегально, через их электронную почту, то определить мое местонахождение будет не так-то просто. Однако в любом случае надо применить „Прокладку“. Адрес в клубе, вычислили уж слишком быстро, скорее всего, работали профессионалы не хуже меня, а возможно даже и лучше. В данной ситуации не стоит себя переоценивать».