Пять баксов для доктора Брауна. Книга 4 - [6]

— Может быть, вы все же расскажете о той шутке? — тонкая бровь доктора Бэнкс требовательно приподнялась. — Той, которая стала причиной нашего знакомства. Коммерсант пожал широкими плечами.

— Как вам будет угодно. Я прислал начальнику городской администрации Сан-Хосе подарок. Тот оказался занудой, нам лучше было уехать, поезд опоздал. Дальше вы видели и, полагаю, успели рассказать мисс Дэрроу.

Доктор наклонила голову — то ли “да, вы правы”, то ли: “вас это не касается”.

— Что же это был за подарок, если не секрет? — спросила она.

Саммерс подержал паузу.

— Я подложил ему свинью, — с любезной улыбкой сказал он. — Буквально. Настоящая, живая свинья. Здоровенный боров.

Он изобразил борова художественным хрюканьем. В этом искусстве Д.Э. Саммерсу не было равных — факт, не признать который было бы преступлением.

— И не просто боров, — продолжал Саммерс. — Это был object d’art. Мы с партнером лично расписывали ее чернилами — вот этими руками.

— Расписная свинья! Object d’art! — мисс Дэрроу смеялась скрипучим, как пружины старого матраса, смехом. — Ах, доктор, они так любят пошутить! Так интересно!

Доктор Бэнкс тоже поставила чашку и поднялась.

— Мне, к сожалению, пора, — сказала она без всякого сожаления.

Коммерсант с преувеличенной вежливостью дал ей пройти. Затем оба вышли из дома и направились к автомобилям.

Саммерс оперся о борт машины и с усмешкой рассматривал визитершу.

— Ирен Адлер из вас, — протянул он, — как…

— …как из вас — Шерлок Холмс.

— Что, — Саммерс наблюдал, как доктор накручивает стартер, — были в школе ябедой? Это занятие требовало от доктора немалых усилий, она запыхалась, но даже так весь ее вид сообщал об абсолютной невозмутимости. Наконец, она села в машину. Опустила на лицо очки.

— А вы — лжецом. Лжецом и хулиганом.

С этими словами доктор дернула рычаг и уехала.

Тем вечером компаньоны пересчитали жалкие остатки денег и пришли к выводу, что не хватает только одного: персонала.

Мистер Халло

Снежным декабрьским вечером, когда даже стекла потрескивали от холода, а М.Р. Маллоу пробовал играть на пианино рэгтайм, и громко сетовал на расстроенный инструмент, во дворе послышались шаги. Через минуту в дверь постучали.

— Здравствуйте, — сказал, входя в гостиную, человек в вязаной шапке, с лицом, на котором торчали грязные худые скулы, и тощим мешком в руках, — меня прислали с биржи труда. Тут в самом деле открывается станция обслуживания автомобилей?

— Да, — лаконично ответил Д.Э.

— И вам в самом деле нужен механик? — спросил человек.

— В самом деле, — подтвердил М.Р. — Вы — он?

— Я — он, — ответил человек и пригладил жидкие, черные, несмотря на преклонный возраст, волосы.

Вязаные перчатки, которые он держал скрюченными от холода пальцами, зачерствели от холода и грязи. Брезентовые никербокеры и высокие коричневые ботинки были слишком тонкими для зимы. Куртка носила следы ночевки на улице. Глаза человека горели огнем. Так мог бы смотреть архангел Михаил, ниспровергающий Люцифера.

— Ведите меня к своему начальнику, — сказал человек.

Д.Э. Саммерс немедленно закашлялся в кулак. М.Р. Маллоу сунул руки в карманы брюк.

— Видите ли, любезнейший, — несколько высокомерно заметил он, — дело в том, что… Д.Э. кашлять прекратил и теперь очень старался не смеяться. Не поднимаясь с дивана, он вытянул свои длинные ноги и сообщил:

— Начальство перед вами.

Человек погрустнел еще более. Он смял в кулаке шапку и сделал шаг вперед.

— Как же? — спросил он. — Мне сказали, что вы работаете на Форда.

— Ах, да? — слегка удивился Джейк, который подавал заявку в бюро по трудоустройству, и упомянул Форда для солидности. — Мы, милейший, работаем не на Форда. Мы работаем с Фордом. Точнее, это Форд работает с нами.

— А, простите, где вы работали раньше? — спросил М.Р. Маллоу.

— В "Олдсмобиль", — ответил механик и скрипнул зубами.

— И почему перестали? — поинтересовался Дюк.

Лицо механика, и без того печальное, отразило прямо-таки отчаяние. Глаза архангела метнули молнии.

— Эти стервятники, — выговорил он, — эти акулы капитала делают все, чтобы автомобиль оставался средством роскоши! Только богатые правят миром! С этим нельзя мириться! Уничтожить роскошь! Аннулировать деньги во всех формах — бумажной, медной, акции, ассигнации! И вот, когда это случится — покажите, что у вас есть? Чем собираетесь меняться?

— Простите, что? — переспросил Джейк.

Механик вскипел, как молоко в кастрюльке.

— Второе правило — посадить всех чиновников в тюрьму! — жесткая, как фанера, ладно рассекла воздух. — Каждое последнее воскресенье месяца — публичная казнь десяти человек из прошлых чиновников!

Его хотели остановить, но он отскочил к дверям, и, держась за дверную ручку, торопливо продолжал:

— Институт брака запрещен.

— Как? — ахнула мисс Дэрроу.

— Окончательно, — подтвердил механик.

— Но что же будет?

— Министерство Социального Благосостояния, — гость задыхался. — Каждому гражданину, который достиг половозрелого (мисс Дэрроу едва не упала в обморок) возраста, комиссия выделяет полового партнера. Для (он смутился) размножения. Одному гражданину не более двух партнеров — во имя сохранения нравственности, и не чаще, чем два раза в месяц — во имя сохранения здоровья граждан!