Пузожители - [2]

– Как вы считаете, есть шанс, что будут жить? – обратилась к ней симпатичная, чуть полноватая женщина, которую Ксюша вчера представила как старшую сестру новоиспеченного зятя. Несмотря на жару, дама куталась в красивую, но слегка старомодную серебристую шаль.

Родителей жениха, как и отца Ксюши, в живых давно не было.

– Надеюсь на это. Хотя для меня всё уж очень неожиданно. Она же ни с кем меня не знакомила, ничего не рассказывала. Я была уверена, что дочь вся в работе. Ну, вы только представьте: молодой врач на скорой. Сплошные дежурства. Полночи на колесах. Когда ж тут о личной жизни думать?

– Как же они будут жить?.. – снова вздохнула сестра жениха. – Он-то привык, что жена все время дома. Лиза вовсе не работала. Да и когда? За ним же как за ребенком. С его характером…

Римма Владимировна осеклась. Ни к чему сдавать родного брата со всеми потрохами. Ведь человек он в сущности неплохой.

– Ну, может, детки пойдут, и наша дома будет сидеть, – пожала плечами Людмила Ивановна, но в её голосе чувствовалась напряжение. – Ксюша детей очень любит, потому и стала педиатром.

– Ну, может и будут жить, – снова вздохнула Римма и сильнее закуталась в шаль.

Дверь на террасу была распахнута, кондиционер отключен, и огромный номер наконец-то прогрелся. Ксюша никак не могла смириться с привычкой Сержа спать в холоде. В её крохотной квартирке на окраине обогреватель работал всегда, даже летом. Впрочем, теперь всё это было в прошлом. И съемная халупа на окраине, и прежние привычки.

Верная Маша хлопотала над её прической. От влажного морского воздуха локоны тут же распадались.

– Ничего не получается, – резюмировала Маша. – Но знаешь, по-моему, тебе и так неплохо. Даже, может быть, лучше. Естественнее.

Ксения со вздохом посмотрела в зеркало. А что, может, и впрямь ничего. Длинные, блестящие тёмно-каштановые волосы ничем не испортить. А зелёные глаза сейчас сияют ярче любых украшений.

– Всё ясно, Машка. Меняем тактику. Тащи сюда воды, масло это их кокосовое и фен.

– Зачем? Пятнадцать минут ведь осталось! Мы не успеем! Это я виновата, надо было тащить тебя в салон!

– Ты же знаешь, как всё тут дорого!

– Да на кой черт тебе его деньги экономить, Ксюха? У него их много и для тебя не жалко, а то бы он нас сюда не привез, это точно.

– Тащи воду! Волосы сейчас просто выпрямим, это пять минут!

Двенадцать минут спустя дверь номера распахнулась и на пороге появилась русская сотрудница отеля Юля, которой предстояло стать распорядителем свадьбы, маленькая тайка-помощница в национальном одеянии и тёмно-шоколадный таец фотограф, который тут же защёлкал фотоаппаратом и что-то довольно защебетал на своем языке.

– Ему очень нравится, – лучезарно улыбнувшись, сообщила Юля.

«Ничего удивительного», – довольно подумала Маша. На подругу нельзя смотреть без восхищения. В этот момент Ксюша позировала, меняя ракурсы, у стойки кровати с балдахином. Пожалуй, сейчас она похожа даже не на настоящую невесту, а на знаменитую модель, которая снимается для свадебного каталога или даже специального номера какого-нибудь женского журнала. Во время учебы в меде Ксения действительно успела поработать моделью. И для каталогов снималась, и в показах участвовала, но всерьёз этим делом не увлеклась. И на все Машины уговоры отвечала, что лечить детей можно хоть до восьмидесяти пяти, а ходить по подиуму – максимум до двадцати двух. С этим, конечно, не поспоришь. И всё же жалко, когда красота пропадает!

Впрочем, не пропала Ксюшкина красота. Нашелся ценитель. Да какой! Муж подруги Маше нравился, хотя поначалу разница в возрасте смутила и её, и мужа Игоря. Ведь им троим – по двадцать пять, а Сергею – сорок шесть, почти вдвое больше. Но это только сначала. Уже через час общения с Сержем Маша напрочь забыла, сколько ему лет, как, наверное, не помнит об этом и Ксюша. Ну что ж, дай Бог.

– А теперь сфотографируйтесь с подружкой невесты, – скомандовала Юля.

Свадебная процессия поражала яркостью национальных нарядов. Маленькие тайки танцевали. Мужчины, все как один напоминавшие Джеки Чана в молодости, били в барабаны. А завершал шествие жених в белой марлевке, таких же брюках и мокасинах тончайшей кожи. Белый цвет изумительно оттенял загар.

Людмила Ивановна подумала, что в этот момент зятю можно дать тридцать пять, не больше. Даже она не могла не признать, что дочери достался в мужья роскошный мужчина.

– Эта шаль принадлежала нашей с Сержем матери, – откровенничала тем временем Римма. – Я решила, что если надену её на свадьбу, то и мама будто бы тут побывает. Понимаете?

– Прекрасно понимаю, – согласилась Людмила Ивановна. – Господи Иисусе…

И в этот момент они обе забыли обо всем на свете, потому что увидели… слона. Точнее, это был слоненок, ради праздника наряженный в расшитую золотом попону. А на спине у него с невозмутимым видом восседала Ксения в пышном белоснежном платье. Даже с террасы было видно, как сияют на солнце тёмно-каштановые волосы.

– Да, та-ак Протвинский ещё не женился, – выдохнул муж Риммы Василий Семенович. И остальные гости были с ним, пожалуй, согласны.

Свадебные процессии жениха и невесты двигались навстречу друг другу, танцующие тайцы напоминали сказочную народность, – волшебных южных человечков, а невеста казалась настоящей восточной принцессой. С отдельного постамента на это действо невозмутимо взирали три буддийских монаха в ярко-оранжевых одеяниях.