Путник - [3]

После того, как всё будет подобрано и прибрано, на эти бесчисленные коробки со словами можно встать и обняться с богом. И уйти абсолютно другим, никак не называющимся, дышащим горячей любовью.

Ветер

И вот теперь я знаю, что я – ветер. А ты любишь ветер, значит – любишь меня. Я легка и невидима, может, даже – иллюзорна. Но кто-то сказал: – «Ветер». И всё-таки я – ветер.

Привыкнуть и уйти, вернее – улететь. Открытое пространство не создаёт препятствий, а у домов, этаких убежищ для тешащих самолюбие и скрывающихся от природных явлений, к счастью, есть окна, в которые легко сделать то, что я обычно делаю, привыкнув – улететь.

Поймёт меня только тот, кто познает или уже знает истинный непередаваемый, искушающий, манящий, дурманящий привкус свободы. Хотя, тому, кто знает, не нужно никого понимать. Всё сначала. Именно, привкус – вкуса она не имеет, она не имеет ничего, даже названия, только видимые безграничные условности. И поэтому, привыкнув, улетаю.

Слова – самая нещадная форма выражения чувств. То, что здесь читаемо, несёт лишь песчинку того, что хотелось бы передать из бесконечной пустыни прекрасного.

Покружила над домом – улетела, покружила над делом – улетела, покружила над знанием – улетела. Делать это трудно. Но то, что мгновенно получаешь взамен восполняет неприкосновенную опустошённость.

В один из дней пришлось задержаться. Потому, что попросили. Прошло немало времени и, показалось, что я совсем разучилась летать и снова привыкла к жизни человека. Но внутреннее несогласие всё-таки терзало. А ведь это было всего лишь привычкой, одной из миллиона, но почему ты?

Любовь медленно убивала ветер, он тяжелел и тяжелел, пока совсем не превратился в раба, и ни о какой свободе уже не могло и быть речи. Она стала любящей женщиной. Но иногда она всё-таки позволяла себе летать.

Ей приходилось быть, как большинство. Приходилось делать то, что делает большинство. Она теряла связь с другими мирами. Взлетев на несколько минут, она понимала, что лишь теперь по-настоящему счастлива.

Привыкнув – уйти.

Но, наконец-то произошло то, что должно было случиться. И объединились любовь и ветер. Дыхание счастья и благодати теперь во всём. Я уверяю вас. Разве вы не чувствуете?

Пропавшая без вести

Мне бы стать одним из бременских музыкантов.

Гитару в руки, много голоса неосипшего.

Чтобы каждый прохожий нарёк меня хулиганкой.

Дерзкая, но намного опередившая.

Никакими знаками чёрным по белому,

Не предостеречь меня, жгуче-бесстрашную.

Не знаю курс евро, но знаю ягоду спелую.

Не ищи меня, без единой вести пропавшую.

К пропасти, где ни дна, ни стеночки,

С одного берега на другой ринулась.

Воздухом стала, несгораемой лампочкой,

Верёвочным мостиком для других перекинулась.

Тайны, от которых ключи утеряны,

Плюшевые медведи напрочь выпотрошены,

Мои маршруты – от Твери к двери.

Чувства испытавшие, но вскоре их отключившие.

Будете перелётными, не оседлыми,

Тогда мне будет о чём с вами взглядом встретиться.

А мы – свободные, бывшие рабами беглыми

В сансаре ликуем, вертимся.

3.06.2014 г.

Выше

Перебираюсь на этаж более высокий,

Но только не этого дома вашего.

Я подпрыгиваю, выжимая последние соки,

А мне по венам – новый, неокрашенный.

Меняю значение своих событий,

Умею ходить по стенам,

Смотри – уж сижу на люстре.

Генерал, поставь меня запевалой между Адамом и Евой.

Отчего людям живётся так пусто?

Я сложила в коробку свои задачи, свои заботы.

Они переодеты, им выдают новые сюртуки.

Вдоль саванны еду на бегемоте.

Вечерами сижу у единоначальной реки.

На развешенных зарисовках не задерживаю взгляда.

Из глазниц – не зрачки, не белки – посыпаю искрами.

Принц ещё не понял, где живёт его отрада.

Но какое расстояние между нами и принцами.

Следую и не знаю, что выбрать – то ли дзен, то ли дзынь.

Нам приходится замолкать при подключении.

Я одна из твоих дочерей, одна из твоих кузин.

Научи меня жить без времени.

И я буду рад, и я буду смел, да от счастья пьян.

Куда дальше поведёшь ты меня хмельного?

Ты подаришь чин, дашь возглавить клан.

Всё ведь было, и всё для меня не ново.

Так зачем же снова, в просторный угол, из раза в раз

Приводить туда, где орлы гнездятся?

Озеро Рица, туман плантаций, пружинит связь.

Громкий смех, чтобы досмеять, чтобы насмеяться.

Там, где кожа, там лишь условно, лишь штрих-пунктир,

Разрезаешь ручки у рюкзаков и я снова – воздух.

Ты играешь в бильярд и катаешь мир.

Без тебя, как ни грейся – мёрзло.

21.12.2012 г.

Благая весть

Мосягину Диме

Слышишь сама – я иногда разговариваю.

И не важно – ешь ты, в душе, или же занята.

Просто я готовлю тебя к экзамену.

И репетиторы не спасут.

У меня понедельников – куча, и в славу – праздники.

Все другие видят глаза твои красные.

Но по предчувствию и как всегда согласен ты.

На этот Сизифов труд.

Следственные комитеты давно распущены.

И тебя – взгляни, как по стенке расплющило.

Тут из внешних событий такое кружево.

Непонятно, как успел ты его связать.

Я вчера из тебя человека видела,

Как он действует,

Как он видит, тебя как двигает

В себе. Весь в проводках от тебя.

Как из книги он.

Костёр без поленьев и без угля.

Небесные письма

По небу ногами бо́сыми,

Накрытому сплошь брезентовыми палатками.