Путник - [25]

— Сзади маг! — раненый судорожно тыкал пальцем, указывая в мою сторону.

Я не стал больше ждать и выстрелил в пару бандитов. Остальные обнаружили меня, но пока выбегали из лагеря, огибая завалы — успел перезарядиться дрожащими пальцами. Влепил следующую картечь в живот орку и разорвал пополам вторым выстрелом гоблина.

Патронов в стволе больше не осталось. Последний мелкий попытался достать ржавым кинжалом, но я отбил его и влепил паршивцу прикладом прямо в лоб. У говнюка закатились глаза и он упал, дрыгая ногами. Может сдох, не знаю — не проверял.

Словно по наитию я вытащил нож из-за пояса и методично вскрыл глотки всем троим.

Потом вошёл обратно в лагерь и так же добил остальных. Орчанка смотрела с немым восторгом в глазах. Её ничуть не испугала произошедшая бойня и смерть бандитов. Впрочем — понимаю и не могу винить.

В этот момент я себя мало контролировал, не знаю — что мною управляло.

Осталось два раненых разбойника, лежащих в углу стоянки. Подошёл к ним. Один в испуге сжался, другой со скверной раной в животе — был без сознания или мёртв.

Схватка закончилась, адреналин схлынул и меня ощутимо потряхивало, начинался отходняк. Стрелять в раненых подло, но ведь это враги! Лечить, а затем везти в город — не собирался.

Может всякие Бэтмены и занимаются таким, но я не желал оставлять за спиной врага, который может отомстить. Лучше — уничтожить, с гарантией и спать спокойно.

Кроме того — они наверняка не невинные овечки, как и остальные разбойники. Это каннибалы и насильники. Их необходимо убить!

Несмотря на относительно безобидный вид — решил не приближаться.

— Пощади! — дрожащим голосом попросил ублюдок, видя мою нерешительность.

— Отпу…

Выстрел растерзал шею врага. Вторым добил другого. Я опустил оружие, держа палец на дрожащем курке.

На землю упали, курясь дымком — две зелёные гильзы.

Витал запах пороха, вонь давно немытых, искалеченных выстрелами тел, крови и внутренностей.

От одиноко брошенного котла на затухающем огне — доносился тошнотворно-сладковатый запах сгоревшего мяса.

Мне стало нехорошо и вывернуло ужином наружу. Придя в себя — вытер рот и направился к орчанке, так и висевшей на дереве. Она пробовала освободиться, но привязали надёжно.

— Идём отсюда — прохрипел на оркском.

Черноволосая удивленно уставилась, но промычала сквозь кляп. Вытерев нож от крови об одежду ближайшего трупа — я разрезал веревки, удерживающие девушку. Покачнулась и едва не упала, но вовремя подхватил.

— Благодарю воин… за всё! — произнесла, заковыляв к скакуну. Тот во время выстрелов совсем ошалел и забился в угол стоянки, вместе с повозкой. Я помог орчанке закинуть вещи обратно в телегу и повёл всех к машине.

Наступила глубокая ночь, мы шагали при неверном блеске звёзд и луны.

Вышли к стоянке. Мой автомобиль на месте. Его не успели сильно повредить, обнаружил несколько длинных царапин и воткнутое спереди копьецо, пониже лобового стекла. Вздохнув — выдернул и решил оценить состояние «Буханки» завтра.

Умыл лицо и руки чистой водой, попросил сделать это путешественницу.

— Нужно осмотреть твои раны — сказал девушке.

— Хорошо — покладисто согласилась она. Достал аптечку.

Замявшись, спросил — не причинили ли вред её лону.

Бах! Меня свалил могучий удар кулака в челюсть.

— Нахал! — с гневом выкрикнула орчанка.

— Мне надо знать для лечения! — с не меньшим бешенством проорал я, выплюнув пару окровавленных зубов. Твою ж мать! Щека нещадно болела, изо рта текла кровь. Хорошо — на бок не свернула.

Девушка покраснела и отрицательно замотала головой. Неловко, но следовало прояснить в первую очередь и принять нужные меры и лечение в случае чего.

Однако я вовремя успел, поэтому всё относительно хорошо закончилось.

При свете фонарика, который она держала — аккуратно смазал все царапины, синяки девушки, заклеил пластырями. Прополоскал себе рот и обработал щёку. На месте боковых зубов — языком нащупал две хлюпающие дырки.

Сам — из боя с разбойниками вышел абсолютно невредимым. Физически. Накапал в стакан успокоительного, выпил сам и заставил дикарку. Нам обоим не помешает. Закинул аптечку с ружьём на переднее сидение и повел девушку к задним дверям автомобиля.

Зеленокожая с любопытством погладила машину. Темно. Было хреново после стольких убийств, я устал и плохо соображал.

— Ты немало пережила, но может — поспим сегодня вместе? Я ужасно вымотался и не смогу дежурить! — неуверенно предложил орчанке.

Всё понимаю, но иначе нельзя. Разводить костер у машины и лежать снаружи — глупо. Мы будем как маяк в ночи для всех желающих.

Дикарка тоже устала, да и не стану предлагать ей дежурить.

Однако она без колебания согласилась. Привязал коняшку к фаркопу автомобиля, на ощупь расширил пространство под крышей и уступил даме спальник, забрав часть одежды для своего ложа.

На брезенте жестковато, внизу торчали острые углы, а одежда немного сглаживала их.

Девушка бодро прыгнула на кучу сокровищ, заползла в спальник у стеночки. Я залез следом, с трудом закрыв двери. Раскорячившись — разделся и полез наверх. Стеснения не испытывал, лишь безумно хотелось спать.

Забравшись к тёплой орчанке — моментально вырубился от усталости и пережитого стресса.