Путинбург - [113]

— Стой! Дай сюда! — Андрей рванулся за мной, вырвал документы и в клочки порвал наклейку с цифрой.

Через день он опять заехал вечером ко мне домой. Как ни в чем не бывало…

— Ты совсем охренел? Две десятки за подпись? У тебя есть хоть какие-то тормоза?

— Ты думаешь, это все мне? Вот же ты наивный! Если в Смольном узнают, что я тебе бесплатно согласовал аренду, меня в тот же день уволят! Еще и денег потребуют в качестве штрафа за крысятничество. Десять лямов зелени!

Такой расклад меня не сильно удивил. Я всегда подозревал, что главы районов и председатели профильных комитетов любые согласования делают только за мзду. Но что городское правительство это жестко контролирует и что любая подпись жестко тарифицирована— этого я не знал. Вообще с началом путинского правления вся система стала централизованной. Различные группы-кланы покупали у президента, министров или губернаторов должности для своих ставленников, точнее, брали их в некую аренду, оплачивая не только наличностью, но и голосами «подведомственного» населения на выборах, какими-то «показателями» роста и гарантией яростной борьбы с оппозицией. Так что делиться Корчагину приходилось не только с губернатором, но и с Тарасовым. Думаю, что Ебралидзе и Муров получали уже от Зятя.

— Ладно, я тебе скидку сделаю, — сказал Андрей, — с тебя пятнадцать тысяч, а мне пятерку потом занесешь. Когда разбогатеешь.

Он гнусно ухмыльнулся и шмыгнул глазами. Я отказался.

— А хочешь я тебе в долг пятнадцать дам. Ну а ты напишешь расписку — например, на тридцатник. Не мне, конечно, на ментов оформим, чтобы у тебя стимул был вернуть. А?

— Не, спасибо. Я как-то в такие аферы впутываться не хочу… Торговал Корчагин своими подписями три года. Потом его выперли с госслужбы. И стал Андрей главным по парковкам. Это были золотые дни. Он буквально через полгода как-то обмолвился, что хочет открыть ресторан в центре Петербурга. Нет, не сам, конечно. А вот вложиться по-крупному. Чтобы там типа было элитное место, музыка, девчонки, модные люди, богема. И ищет того, кто возьмется. Типа наличка есть, надо срочно пристроить. Я поинтересовался, сколько лишнего нала у господина Корчагина скопилось. Да пять или шесть миллионов баксов. Ну скромненько так. При его возможностях это была действительно небольшая сумма. Сервис платных парковок приносил в конце своего существования миллионы каждый день.

Как это делалось? Возглавляемый Корчагиным Центр автостоянок и гаражей заказал фирменную форму фиолетового цвета и массово нанимал персонал. В основном это были молодые бандюганы, оставшиеся не у дел с началом нулевых. Они покупали у Корчагина эту самую форму и бейджики-удостоверения. Затем, как-то договорившись между собой, где чья поляна[580], выходи ли на улицы и собирали деньги с водителей за любую парковку в центре города. Получалось нехило — час стоянки стоил рублей двадцать. То есть примерно доллар. Четверть собранной налички «контролеры» оставляли себе, а три четверти сдавали корчагинским сотрудникам. Оборот был невероятный — в городе сотни тысяч автомобилей, улицы запружены машинами, всем время от времени приходится парковаться. Несколько сотен фиолетовых парковщиков в центре города могут собрать за день до пятидесяти тысяч долларов. И все это практически полная неучтенка. Под такой бизнес-проект нужна была не только «красная» крыша, но и «черная»[581]. Муров со своим ФСО не сильно мог помочь. Среди парковщиков пошли слухи, что за сокрытие денег их будут пытать бригадиры шутовских — сам Шутов и Гимранов уже крепко сидели. Да, с Шутовым Корчагин дружил. И видимо, всегда старался быть на него похожим. В конце концов получилось — сегодня Андрей в оппозиции к властям. Его прихватили на двух эпизодах, когда фиолетовые парковщики отправились в небытие. Ну надоел Смольному такой беспредел. А может, и Золотов постарался…

На Корчагина завели дело за коррупционную схему. Воровство из бюджета восьми миллионов рублей. Ну просто мелочь какая-то. На самом деле в этом ГУП украли сотни миллионов. И второе дело — за организацию убийства активиста Всероссийского общества автомобилистов. По первому уголовному производству его объявили в розыск, и Андрей тайно сбежал в Черногорию. Прикупил там неплохой домик и залег на дно. Потом вдруг возник в Англии. И попросил политического убежища как оппозиционер. (Интересно, что никогда Корчагин не голосовал в городском Заксобрании против законов, вносимых губернатором. И будучи главой района, никогда не перечил власти. Давил оппозиционеров как мог…)

А вот по второму делу его не разыскивают. Хотя ведется оно уже восемь лет. Интересно, не держит ли давно покинувший должность Муров своего человечка за интимное место? Или это не Муров, а совсем другие генералы продолжают «сопровождать» жадного Андрюшу в туманном Лондоне? Честное слово, не знаю…

ПЕДОФИЛ ЖЕНЕЧКА

«Старая таможня» — это огромный подвал возле стрелки Васильевского острова. Никому в голову не приходило открывать рестораны в подвалах — как-то неприятно спускаться по ступенькам в сырое подземелье. Как в склеп входишь.

Но Пригожин смог развести какого-то инвестора и сделать модный ресторан. Меня пригласили зайти, познакомиться с хозяином. Посредница была типа светской львицей, облезлой немного от жизни неправедной. Она числилась любовницей мелкого казанского бригадира