Путин в 2018 году - [41]

С 1993 года – на работе в Министерстве по делам национальностей РФ. В 1995–2000 гг. министр РФ по делам национальностей и федеративным отношениям. С мая 1998-го по май 1999 года первый заместитель Секретаря Совета безопасности РФ. С 1998 года заведующий кафедрой национальных, федеративных и международных отношений РАГС.

Михайлова, несмотря на его солидный возраст, назначили руководителем экспертной группы по выработке этого закона. Его основная цель и заключается в том, чтобы объявить о наличии «новой исторической общности “российский народ”» по советскому шаблону.

Комментируя встречу в Астрахани, политолог М. Клементьев отмечал: «Оценивая новую инициативу в области национальной политики, ее положительной стороной назову то, что не был поставлен вопрос о разработке закона о “российском народе”. С этим я как русский человек никогда бы не согласился. Русский и россиянин – это просто разные категории, одно другим тут не заменишь, как не заменить русский язык языком “российским”. Это, кстати говоря, пытались сделать Михаил Ломоносов вместе с Екатериной II, причем, в период активнейшего имперского строительства, но ничего у них не получилось. История же многострадального XX века однозначно свидетельствует: чем меньше в россиянине оставалось русского, тем ближе мы стояли к краю культурно-исторической пропасти».

Саму идею создания «Закона о российской нации» активно поддержал в РФ только главный раввин России Берл Лазар: «Этот закон – символ новой ступени развития России, – заявил он. – Этим путем шли многие государства – от национализма, разгонявшего народы по разным “квартирам”, к принципу гражданской нации, объединяющей всех жителей страны, вне зависимости от их национальности, цвета кожи или веры» («Интерфакс-Религия», 1.11.2016). А за кордоном об этом готовящемся законе вполне одобрительно отозвались «Голос Америки» и ЦРУшная радиостанция «Свобода». Древние говорили когда-то: «Timeo Danaos et dona ferentes» (Боюсь данайцев и дары приносящих – лат.).

Титульные нации в меньшинстве

Посмотрим еще раз на демографическую карту Российской Федерации, где живут около двухсот народов. Большинство из них – коренные народы и народности, для которых Россия – основное или даже единственное место обитания. Я глубоко убежден, что такое национальное разнообразие России способствует сохранению ее жизнеспособности и самоутверждению. Но только заведомые враги России могут поддерживать это разнообразие путем ущемления прав ее этнического большинства – русского народа. Рано или поздно это неминуемо приведет к обострению национальной вражды, что мы уже, к сожалению, наблюдали после развала СССР. События в Кондапоге, взрыв ярого национализма на Манежной площади в декабре 2010 г., народный сход в Западном Бирюлево в Москве в октябре 2013 г. раз за разом повергали власти РФ в полную растерянность. Там, увы, до сих пор не поняли, что семена этой вражды были намеренно посеяны большевиками-интернационалистами, открыто угнетавшими и уничтожавшими русский народ после октябрьского переворота 1917 г., и проросли теперь пышным цветом. Но выкорчевывая коммунистическое наследие, Ельцин и его подельники, как это ни парадоксально, оставили в неприкосновенности практически все унаследованное от СССР национально-административное деление РСФСР и практику большевистского «интернационализма».

Как это выглядит сегодня? По данным Всероссийской переписи 2010 г. коренные народы России составляют 93 % населения, из них свыше 80,9 % – русские, 1,4 % – украинцы и 0,38 % – белорусы. Этнографы объединяют коренные народы России в несколько региональных групп, близких не только географически, но и, до известной степени, культурно-исторически. На долю народов Поволжья и Урала – башкир, калмыков, коми, марийцев, мордвы, татар, удмуртов и чувашей – приходится менее 8 % населения страны (из них почти 3,87 татары – второй по численности народ России). Традиционная религия татар и башкир – ислам, калмыков – буддизм, остальных – православие.

Народы Северного Кавказа (абазины, адыгейцы, балкарцы, ингуши, кабардинцы, карачаевцы, осетины, черкесы, чеченцы), народы Дагестана (аварцы, агулы, даргинцы, кумыки, лакцы, лезгины, ногайцы, рутульцы, табасараны и цахуры) составляют менее 3 % населения России. Кроме большинства осетин – христиан, они традиционно исповедуют ислам.

Народы Сибири и Севера – алтайцы, буряты, тувинцы, хакасы, шорцы, якуты и почти три десятка так называемых малочисленных народов Севера – это 0,6 % всего населения страны. Буряты и тувинцы – буддисты, остальные – православные, с сильными пережитками язычества и просто язычники.

Итак, повторю вновь: Россия после 1991 г. стала даже по стандартам ООН гомогенной страной. И по тем же стандартам – моноконфессиональной страной. Почему же это в государственном строительстве и в законодательстве РФ никак не учитывается? Почему русским в государстве, в котором они составляют абсолютное большинство, не принадлежит ничего, и у них нет ни формально, ни реально своего национального очага, который есть у любого коренного нацменьшинства? Почему российская правящая элита так усердно поддерживает преемственность «ленинской национальной политики»? На мой взгляд, объясняется это, прежде всего, боязнью возникновения новой Чечни. Не дай бог тронуть этих местных царьков, такое начнется! Вот поэтому и процветали и при Ельцине, и при Путине, и при Медведеве в полной неприкосновенности бессменный шахматолюб из Элисты, не без пользы для себя, воплощая свою мечту превратить родную Калмыкию в Нью-Васюки, башкирский султан, приватизировавший со своей семьей все, что только можно на родине Салавата Юлаева и бывший первый партийный босс в Казани, семья которого владеет едва ли не большими богатствами, чем вся Золотая Орда.