Путин. Стерх всякой меры - [42]

Правда, через некоторое время Владимир Путин вспомнил, что его просили выразить именно личное мнение. Но лучше бы он не вспоминал. Тогда, может, фракция «Справедливой России» и не вышла бы в полном составе из зала заседаний.

— Насколько мне известно, — сказал премьер, — ваш коллега Шеин голодовку начал, а в суд не обращался до сих пор. Честно говоря, даже странновато как-то. Зачем голодать, может, суд еще и разберется и все согласятся с результатами этого разбирательства? Мне кажется, надо в суд обратиться!.. Честно говоря, я не знаю деталей, откровенно вам говорю!

Премьер пожал плечами и посмотрел в глаза Сергею Миронову:

— Сегодня с утра смотрел новостной блок… не помню, по какому каналу… видел, что прокурор выступал астраханский. Вот он заявил о том, что они рассмотрели жалобы, нашли нарушения, но считают, что эти нарушения не являются существенными и не должны вести к отмене, но окончательное решение должен принять суд. Повторяю еще раз: это инстанция, с решением которой мы все должны будем согласиться.

Говоря об астраханском прокуроре, премьер словно имел в виду: «Ну не хотел я об этом… Сами вытянули из меня!.. Ну вот теперь и получите! А могли бы миром разойтись…»

Миром не получилось. Сергей Миронов, у которого был отключен микрофон, встал со своего места и сказал премьеру:

— Как же так! Но ведь люди же умирают!

В телетрансляции этой фразы не было слышно, но все в зале ее услышали.

— Коллеги! — обратился к членам фракции Сергей Миронов. — Встаем, пошли!..

Куда они пошли, наверное, не было ясно пока что и самому Сергею Миронову. Но главное, откуда они пошли.

* * *

Владимир Путин со сдержанным энтузиазмом отнесся к просьбе военных летчиков увеличить срок службы на пять лет, до сорока пяти. Свое согласие президент мотивировал в том числе тем, что «демографические проблемы в стране еще далеко не решены». А министр обороны Анатолий Сердюков уже добавлял, что поправки насчет пяти лет уже внесены в Госдуму. То есть военные действовали, как обычно, слаженно.

— Я думаю, — сказал президент, — что Госдума возражать не будет (и в данном случае выступил как ее главнокомандующий. — А. К.).

Не для того же ее, в самом деле, выбирали, чтобы она возражала.

* * *

Сенатор Вадим Тюльпанов интересовался, можно ли из федерального бюджета профинансировать строительство метро в Санкт-Петербурге. Другой сенатор, Максим Кавджарадзе, возмущался идеей отменить сухой закон для водителей.

— Для меня это неактуально, — признался Владимир Путин. — Я завязал.

В другой раз это известие стало бы новостью дня или даже недели. Этим обстоятельством объяснили бы многие поступки Владимира Путина последнего времени. И главным вопросом стал бы: когда это он завязал?

А теперь слова его остались почти незамеченными. Отреагировал на них только Максим Кавджарадзе.

— И я завязал! — обрадовался он.

Ему, таким образом, нельзя участвовать в обсуждении поправок: это, как говорится, конфликт интересов.

И у Владимира Путина, кстати, тоже.

— А насчет промилле, — добавил между тем президент, — ну давайте лучше ужесточать закон, где прописаны отягчающие обстоятельства.

То есть Владимир Путин решил идти по проверенному для себя пути…

* * *

Спикер Валентина Матвиенко, это бросалось в глаза, была горда тем, что привела Владимира Путина в Совет Федерации впервые за десять лет, то есть сделала то, чего не удавалось Сергею Миронову. И похоже, каждый вопрос, который сенатор задавал президенту, еще больше поднимал ее в собственных глазах: «Спрашивайте! Это же ведь благодаря мне вы можете себе это позволить!»

И сенаторы спрашивали. О том, чтобы президент разрешил летать по городу на вертолетах — прежде всего в целях борьбы с пробками. И чтобы разрешил, видимо, прежде всего им самим, сенаторам — там, высоко-высоко, их уже не достанут «синие ведерки», да и от мигалок можно отказаться с легким сердцем.

Они, впрочем, получали ответ: «Есть опасность, что мы с нашими навыками не сможем обеспечить безопасность».

И о многом еще они не могли наговориться с президентом, а Валентина Матвиенко не останавливала их, наслаждаясь происходящим. Про ЖКХ и ВПК, про ТЭК и ОПЕК…

А главное, про ВВП.

* * *

Только что завершившаяся сессия Госдумы президенту понравилась решениями и «о либерализации создания политических партий», и о «новом способе формирования Совета Федерации», и о «новом методе приведения к власти губернаторов» — то есть всеми решениями, которые инициировал он сам, Владимир Путин.

Тех, кто в чем-то сомневается, Владимир Путин уверил:

— Все делается правильно.

Очевидно, на лицах некоторых лидеров фракций отразилось все-таки чувство легкого недоумения, иначе господин Путин не разъяснил бы:

— Надо понимать, в какой стране мы живем.

И чтобы его поняли окончательно, еще раз повторил:

— Все, что мы делаем, абсолютно верно.

И в самом деле. Кто бы сомневался, тот за этим столом в Представительском кабинете Кремля вчера бы не сидел…

* * *

Владимир Путин, похоже, и в самом деле думал, что законодателей волнуют прежде всего расселение аварийного фонда, проблемы с детскими садами, школами, поликлиниками… «и так далее, и тому подобное». По крайней мере, именно это он предположил в своем вступительном слове. Но он ошибался. Наши законодатели мыслят гораздо шире, глубже и свободней.