Путин. Почему он стал таким? - [31]

Зато удалось уговорить «нарушить конвенцию» и выдвинуться Ирину Хакамаду, которая, таким образом, вопреки «Яблоку» и СПС, обозначила присутствие на этих выборах либералов.

* * *

Центризбирком фактически закрыл глаза на многочисленные нарушения – прежде всего, скупку фальсифицированных подписей штабами практически всех кандидатов, выдвинутых не от парламентских партий (кроме Путина, подписи за которого собирались в административном порядке и поэтому были подлинными).

Правда, было двойственное отношение Кремля к участию в выборах Сергея Глазьева и Ивана Рыбкина. С одной стороны, они повышали явку. С другой стороны, они могли использовать неприятные сюжеты в своей избирательной кампании (на это, правда, оказалась способной и Хакамада, но, призванная к порядку, быстро прекратила). Кроме того, С. Глазьев, в случае завоевания второго места на выборах, становился опасным соперником кандидата партии власти на следующих президентских выборах, 2008 года (в отличие от вечного пораженца Г. Зюганова). То есть участие Глазьева задавало для президентского штаба еще одну задачу – вторым должен был стать Харитонов, а не Глазьев.

На самом деле, если эта проблема и смущала чиновников, то она, наоборот, вдохновляла политтехнологов: если имеется проблема, то появляется и финансирование для ее решения. Путинские штабные чиновники порывались снять Глазьева с выборов, но путинские полит-технологи настаивали – и настояли – на более «демократических» методах «замачивания» этого кандидата. Политтехнологи с творческим азартом и удовольствием занимались «опусканием Глазьева» и еще периодически запугивали Глазьевым свое собственное бюрократическое начальство, добиваясь (не без успеха) повышения финансирования.

Похожим было и отношение политтехнологов к участию в выборах Рыбкина: «пусть будет!». Но «проблема Рыбкина» имела – в глазах некоторых близких к Путину людей – такие аспекты, что ее в конечном счете решали совершенно отдельно.

Что же касается главной проблемы – явки избирателей – то для ее решения были использованы как изощренные «технологические» средства, так и чисто бюрократические.

Например, по жилищно-строительным кооперативам (ЖСК) Фрунзенского района Санкт-Петербурга глава администрации района Вячеслав Хмыров разослал такие, отдающие административным шантажом и политическим рэкетом, письма:

«Прошу Вас в срок до 01.02.04 представить в Администрацию района план работы правления ЖСК по обеспечению участия проживающих в голосовании 14.03.04 г. в выборах Президента РФ. Ваша работа должна обеспечить явку не менее 79 % проживающих, имеющих право голоса. Результаты Вашей работы будут оценены после подведения итогов выборов».

Пойманный питерскими «яблочниками» за руку (соавтор публикации журналист Б. Вишневский – один из лидеров «Яблока» в СПб.), В. Хмыров стал утверждать, что автором идеи был «не Смольный», что «это моя собственная идея, исключительно моя инициатива. Я ни по чьей указке не работаю».

Но невольно проговорился:

«У нас на территории района 2 окружные избирательные комиссии. Я как глава района по закону обязан обеспечить им содействие. Я с ними постоянно общаюсь. Территориальные комиссии никакой критики по поводу этого письма не высказывали».

В конечном счете, официальная явка получилась 14 марта 2004 г. якобы 64,39 %, из которых 71,31 % проголосовали за Путина.

Спецоперация «Исчезновение Рыбкина»

Исчезновение, а затем обнаружение Ивана Рыбкина, его нелепые и противоречивые интервью по возвращении в Москву были единственной интригой президентских выборов 2004 года.

В качестве кандидата в президенты И. Рыбкин никакой электоральной опасности не представлял. Напротив, будучи «кандидатом от Березовского», он «украшал» выборы и повышал явку избирателей.

Однако в качестве официального кандидата Рыбкин получал легальную возможность с экрана телевизора высказать некоторые факты и гипотезы, крайне неприятные для самого президента и – особенно – для некоторых лиц из его ближайшего окружения. Учитывая связи Рыбкина с хорошо информированными людьми, от Рыбкина ждали неких сенсационных разоблачений.

Впрочем, как оказалось, ничего ранее неизвестного Рыбкин не имел сказать (или не успел). В своих интервью кандидат всего лишь намекнул на существование у него информации о «черной кассе» Путина и ее предполагаемых держателях Геннадии Тимченко и Юрии Ковальчуке, а также о роли питерского банка «Россия».

В том, что он сказал, было немного нового знания – практически все это уже публиковалось в печатной прессе и/или Интернете, причем зачастую в более исправной форме, чем высказал Рыбкин (в частности, когда Рыбкин говорил о «братьях Ковальчуках», корректнее было бы говорить об «отце и сыне Ковальчуках», поскольку третий Ковальчук прямого отношения к бизнесу брата и племянника не имеет). Однако то, что административная олигархия готова пока что терпеть в Интернете и мелкотиражных журналах, она считает недопустимым и опасным в телевизоре.

У власти была возможность снять Рыбкина с регистрации – благо «подписи» за его выдвижение были весьма сомнительными (впрочем, как и подписи всех остальных кандидатов не от парламентских партий). Но снятие с регистрации самого оппозиционного кандидата вызвало бы неудовольствие на Западе и, опять же, могло уронить явку.