Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет? - [24]

(т. е. превысят из расчета госбюджета 2004 г. один триллион рублей. — В. Б.), Конечно, можно выйти и на более точные цифры, но в этом случае придется анализировать результаты финансово-хозяйственной деятельности практически каждой компании. Пока мы видим, что объемы операций такого рода довольно значительны. Даже если взять осторожную оценку — 2 % ВВП, то это очень много, весь профицит российского бюджета за прошлый год составил 1,6 % ВВП.

Вопрос:По вашим расчетам получается, что если в нефтяном секторе 35 % всей прибыли оседает в торговых компаниях, то в газовом показатели намного выше — почти 64 %. Получается, что в газовой промышленности активнее уходят от налогов?

Ответ: Если сравнить эти две отрасли — нефтяную и газовую, — то видно, что нефть добывается в стране и затем экспортируется. Что же касается газа, то значительная его доля сначала поступает в страну, прежде всего из Туркменистана, а уже потом направляется на экспорт. В этом конкретном случае использование трансфертных цен может быть вполне законно. Но в целом эта практика не является здоровой, потому что если взглянуть на положение дел в других странах, то там практически трансфертные операции не употребляются. Например, в нефтедобывающем секторе Великобритании доля торгово-транспортной наценки всего 0,1 %, а в Нидерландах она вообще равна нулю. То есть Россия явно выделяется на мировом фоне. Если же использовать методику расчетов, применяемую в других странах, в отношении России, то получается, что доля нефтяной и газовой отрасли в общем объеме российского ВВП составляет 25 % вместо 9 %, которые показывает официальная статистика (Выделено мной. — В. Б.).

Я думаю, что самым главным в настоящий момент является законодательное обеспечение налоговой системы. В большинстве случаев в роли посредников выступают подставные компании, которые специально создаются именно для этой сделки, чтобы после исчезнуть. За годы подобной практики сформировалось довольно мощное лобби, которое заинтересовано в том, чтобы операции на рынке по-прежнему оставались непрозрачными. При наличии этого лобби очень трудно изменить сложившуюся ситуацию в законодательстве. Но даже если закрыть все лазейки в законодательстве, какая-то часть тех операций, которые сейчас производятся законно, перейдет в теневую сферу. Безусловно, вопросы, которые мы ставили перед собой, не касались налогообложения как такового. Мы хотели определить, почему национальные счета давали такие цифры. Когда мы это выяснили, то углубились в проблему так называемых трансфертных цен. Потом высветилась проблема ухода от налогов. Именно в таком порядке мы и рассматривали все вопросы. И пришли к выводу, что проблема заключается не в Госкомстате, а в предпринимательской практике — поведении субъектов хозяйственной деятельности. Многие специалисты утверждают, что экономика России находится в полной зависимости от нефтегазовой отрасли, и необходимо было найти подтверждение этим словам. Наше исследование позволяет надеяться, что такое подтверждение наконец-то получено". В другом интервью газете "Ведомости" (см. "Ведомости", № 29, 19.2.2004) представитель МБР в России отметил, что "частные компании прибегают к подобной практике не меньше, чем госкомпании. Широкие масштабы этой проблемы подразумевают очевидное — наличие группы лиц, сильно заинтересованных в поддержании нынешнего непрозрачного статус-кво".

Высказывания Кристофа Рюля широкой публике не стали известными, а сам он скоро покинул Россию. Та "группа лиц", о которой он говорил, по-прежнему поддерживает непрозрачный статус-кво во всем, что касается доходов от экспорта нефти, газа и прочей продукции нефтегазовой промышленности и их распределения. Кто они конкретно, и какой "интерес" они с этого имеют, знают все. Эта "группа лиц" имеет коллективное имя — Власть. Т. е. высшее чиновничество и олигархи.

Обозреватель "Газеты" В. Кучеренко, один из весьма резких критиков экономической политики российского руководства, писал вскоре после того, как разразился мировой финансовый кризис, что в России за все те годы, что на нее проливались потоки нефтегазодолларов, так и не были созданы рабочие структуры, способные превратить эти деньги в инвестиции на приоритетных направлениях, в долгосрочные кредиты для создания передовых производств. "В банковском смысле РФ — колония развитых стран, — считает Кучеренко. — Чтобы профинансировать грандиозные (а других в борьбе с разрухой просто не получается) программы развития страны, нужны мощнейшие специализированные банки. Аналогичные тем, что имелись в СССР. Один банк-гигант должен заниматься аграрными делами, другой — машиностроением, третий — строительством, и т. д. Причем такие супербанки должны выдавать кредиты больших объемов под низкие проценты — и лет на десять. Необходима трехуровневая банковская система: Центробанк — специализированные банки-гиганты — банки мелкие, коммерческие, сберегательные и инвестиционные. Подобной системы в РФ нет. В ней имеются Центробанк и тысячи мелких, маломощных "банчиков". Причем самые крупные банки Росфедерации даже не входят в двадцатку мировых банков. Они — карлики. Выдать большие ссуды, необходимые для осуществления аграрной программы, они не в силах. Нет ресурсов".