Путин: Логика власти - [9]

«Америка олицетворяет для неё свободу, поскольку стойкости этой страны она обязана, в конце концов, и собственной свободой», – так пишет ее биограф, руководитель международного бюро газеты «Süddeutsche Zeitung» Штефан Корнелиус (также известный сторонник тесных отношений с США) в своей книге «Ангела Меркель. Канцлер и её мир». Комментарии Корнелиуса практически совпадают с убеждениями самого канцлера. Он приводит высказывание Меркель: «Нас, европейцев, объединяет база общих ценностей. Это общее понимание свободы и ответственности». Германия не имеет права проводить политику, противоречащую интересам США. Так Корнелиус объясняет важнейший принцип канцлера[21].

Это общегерманское наследие, которое нашло в личности Ангелы Меркель специфическое проявление. Например, её приоритет – Восточная Европа, и канцлер старается лично способствовать исправлению травм, нанесённых Второй мировой войной, что создаёт определённые проблемы. Стремление Меркель представлять Польшу и страны Балтии в разрешении их исторического конфликта с Россией не может сработать на политической арене. Национальные травмы можно преодолеть только в рамках собственного национального сознания в непосредственном контакте с пострадавшими, а не через посредничество представителя интересов пострадавших. Кроме того, эти попытки негативно влияют на долгосрочные отношения Германии и России.

И Путин, и Меркель любят власть и тактику. И это тоже не облегчает их коммуникации. Оба озабочены тем, что, помимо публичных заявлений, каждый может заглянуть в карты другого и вдруг заметить, что никакой стратегии нет.

Никто из западных политиков не общается с кремлёвским руководителем по телефону чаще, чем Ангела Меркель. Однако, когда она снимает трубку, это отнюдь не значит, что она знает интересы собеседника, не говоря уже о том, чтобы их признавать. Для германского канцлера «Путин живёт в другом мире», – как она сама когда-то в конфиденциальном разговоре сказала Бараку Обаме. Она отметила, что не уверена, что Путин ещё сохранил связь с реальностью. Это своё высказывание следующим утром канцлер смогла обнаружить в газете «New York Times»[22]. Осознание того, что этот другой мир касается и нас, приходит лишь в результате тяжёлого обучения. И обучение должно пройти не только ведомство федерального канцлера.

Помимо непоколебимого доверия к США, Меркель демонстрирует недостаток такта, она не видит, как следует и как не следует действовать в конкретный момент, не учитывает историю других. Всё это несколько раз приводило к сложным ситуациям, из которых потом весьма трудно было выйти. Cultural Intelligence, новая концепция внешней политики ФРГ, подразумевает учёт опыта страны, с которой Германия выстраивает отношения. Но в контактах с Москвой это мало ощущается.

Так случилось, например, в июне 2013 года в Санкт-Петербурге. Встреча была рутинной. Делегация ведущих германских предпринимателей и Ангела Меркель хотели поговорить с российской стороной о дальнейших проектах в рамках «Партнёрства для модернизации» – так называется проект экономического сотрудничества двух стран. Вечером Владимир Путин и германский канцлер в качестве публичного знака доброй воли должны были совместно открыть выставку в Эрмитаже. Эта тема требует большого такта. Речь идёт о «трофейном искусстве». Эрмитаж с помощью германских и российских экспертов подготовил к демонстрации публике клад из Эберсвальде, который советские солдаты в конце войны вывезли из Германии в СССР. Ангела Меркель хотела бы в связи с этим произнести речь, заявляет ведомство федерального канцлера. Основная мысль выступления: клад необходимо вернуть туда, где он находился раньше, то есть в Германию. Спор об этом идёт уже давно. Аргумент России о том, что за это золото с лихвой заплачено миллионами жизней россиян, в Берлине известен и не признаётся.

Подобные расхождения – богатый материал для постоянной двусторонней игры между политиками и журналистами, которые стараются подогреть эту тему. В Берлине утром перед вылетом пресс-секретарь проинформировал журналистов о значительных разногласиях между Кремлём и ведомством федерального канцлера. Россияне не хотели, чтобы Меркель выступала, однако германский канцлер не позволит помешать ей высказаться. Скандал разгорается. «Трофейное искусство в Санкт-Петербурге: Меркель срывает совместное с Путиным открытие выставки», – так пишет несколькими часами позже «Spiegel online»[23]. Газета «Die Welt» даёт заголовок: «Меркель срывает встречу с Путиным»[24]. Прочие СМИ реагируют в том же духе.

В результате этого мнимого конфликта между свободой слова и диктаторским поведением в духе Путина рождается сенсация дня. Однако встреча не сорвалась. Владимир Путин в Санкт-Петербурге во второй половине дня 21 июня провёл с Ангелой Меркель конфиденциальную беседу. Он напомнил ей о том, в какой день выставка должна быть открыта для посетителей.

Для России это день совершенно особенный. 22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. И когда германский посол в Москве граф фон Шуленбург утром позвонил советскому министру иностранных дел, подняв его с постели, наступление под кодовым названием план «Барбаросса» уже давно разворачивалось. Возможно, что советник в ведомстве федерального канцлера не помнил об этом, но для такого эксперта по внешней политике, как Кристоф Хойсген, это весьма маловероятно. Для российского президента слова о том, что клад должен вернуться назад в Германию, прозвучавшие как раз в этот день, представляют собой политический выпад. В германской же прессе об историческом значении этого дня ничего написано не было.