Путин - [23]

В отличие от своего высокого окружения Путин обнаружил, что штат внешней службы Собчака в Мариинском дворце был «жестким и грубым, в лучших комсомольских традициях» и состоял в основном из чиновников, которым советским руководством были предоставлены определенные бизнес-привилегии в попытках оживить экономику в начале перестройки. Горбачев и его премьер-министр Рыжков позволяли брать ресурсы, в том числе нефть, из «неприкосновенных» государственных резервов бесплатно, или «безвозмездно», как они это называли. Членам комсомола – молодежного движения, преданного коммунистической партии, – было раз решено создавать финансовые организации и кооперативы, которые расцвели при ослаблении ограничений на внешнюю торговлю и на сделки в иностранной валюте в конце 80-х. Это были архетипы «новых русских». Ко времени появления Путина в коридорах власти таких организаций по всему СССР было 135 тысяч – от крошечных парикмахерских до предприятия по производству сборных дачных домов, основанного молодым предпринимателем Александром Смоленским. Каждый хотел приобщиться к делу, и бизнесмены осаждали Смольный в поисках поддержки.

Примерно в это время работодатель Путина Анатолий Собчак взял на работу еще одного бывшего студента юридического факультета. В свои двадцать с небольшим Дмитрий Медведев стал советником председателя Ленинградского городского Совета народных депутатов. Представительный юрист со свежим лицом, предпочитающий пиджаки от Versace и ручки «Паркер», сидел за маленьким столиком в приемной, где посетители часто принимали его за скромного секретаря. Дмитрий Ленков, член городского Совета, бывший частым посетителем Смольного, описывает Медведева как «неприметного». «Путин принимал все решения, а Медведев занимался вспомогательной работой».

В это же время Путин встретил и Анатолия Чубайса – рыжеволосого экономиста, чья национальная программа по приватизации через пару лет выведет горстку кооператоров в класс сверхбогатых, которым сейчас славится Россия. На самом деле, одним из самых успешных комсомольским предприятий был «Менатеп», преобразованный позже в банк «Менатеп» – первый камень в империи путинского врага Михаила Ходорковского. Анатолий Борисович Чубайс входил в группу молодых экономистов, которые осознали, что, если советскую экономику не подвергнуть большим изменениям, она обречена. Непохоже было, чтобы его беспокоило, что от реформ Горбачева пострадают миллионы людей.

После того как Чубайс дал своим заместителям команду начать программу «шоковой терапии», его назначили председателем городского комитета по экономическим реформам. Его главный план состоял в том, чтобы создать внутри Ленинграда свободную экономическую зону, но эта идея была положена на полку Собчаком, который видел, что весь СССР быстро становится свободным рынком. Он разжаловал Чубайса с поста главы по экономическим реформам до заместителя главы исполнительного комитета Совета. Путин осторожно дистанцировался от этой противоречивой фигуры: «Я никогда не взаимодействовал с Чубайсом напрямую, – говорит он. – Я никогда с ним близко не общался».

И это было не лишено мудрости. В конце концов, Чубайс не очень заботился о том, чтобы войти в доверие к своим согражданам. Например, обсуждая взлеты и падения российской приватизации, политики и печально известные залоговые аукционы в недавнем интервью газете «Файнэншл Таймс» (в качестве председателя Единой энергетической системы России, а также бывшего главы Администрации Президента), Чубайс неожиданно пустился в странные рассуждения: «Знаете, в последние три месяца я перечитывал Достоевского и не почувствовал ничего, кроме ненависти к этому человеку. Безусловно, он гений, но его представление о русском народе как об особом и святом, его культ страдания и неверного выбора вызывают у меня желание порвать его на куски». Начиная с первых дней работы Путина в городском Совете его карьера в КГБ вызывала серьезные проблемы. В то время как он не делал секрета из своего прошлого, некоторые члены Совета были настолько наивны, чтобы верить, что если они будут угрожать «разоблачить» его, то вызовут его расположение. Путин расценивал такой подход как шантаж и в результате принял, по его словам, «самое трудное решение в жизни»: он написал письмо в КГБ с просьбой об отставке. Затем, задумав сделать это достоянием общественности, он попросил своего друга, режиссера Игоря Абрамовича Шадкина, записать с ним интервью, в котором он объяснил, что решил покончить со своим шпионским прошлым и посвятить свою жизнь работе на благо города.

Интервью было показано по ленинградскому телевидению и дало зрителям возможность впервые бегло познакомиться с их будущим Президентом. Между тем, письмо Путина об отставке, вероятно, исчезло где-то в системе КГБ, так что, несмотря на его усилия, он все еще был офицером КГБ, подтверждая аксиому: «Кто стал агентом, им и останется». Как бы то ни было, этими действиями Путину удалось и прекратить шантаж, и продолжать получать зарплату в КГБ, что было неплохо, потому что в действительности она была больше зарплаты советника.