Пути в незнаемое [Писатели рассказывают о науке] - [259]

Вернадский впервые отчетливо сформулировал закономерности стихийного развития биомассы живого вещества в прошлом и осмысления этого развития на современном этапе создания сферы разума — ноосферы. Проблема сохранения лесов (жизненно необходимых и для поддержания биологически нормального состава атмосферы Земли) и осознания их значимости в этом плане остается одной из главных. Чрезвычайно вредная сторона проекта поворота рек связана с большим ущербом, который был бы дополнительно нанесен лесным массивам Севера Евразии. Современная наука задумывается и над серьезными замыслами увеличения числа деревьев в нашей стране и во всем мире. Мне случилось присутствовать на докладах на эту тему, читанных нашим известным биологом Н. В. Тимофеевым-Ресовским перед его смертью. Он развивал в них план грандиозных лесонасаждений. В них он видел ключ к решению современных глобальных экологических проблем.

Одной из них является нехватка пресной воды, связываемая с явлениями планетарного масштаба и с крупными просчетами последних десятилетий (напомню хотя бы все о той же проблеме Байкала). Очевидная вредная роль человека, создающего дефицит пресной воды, особенно на засушливых территориях, заставляет с особой осторожностью относиться к любым таким вмешательствам в природную среду, которые предпринимаются с целью локального изменения этого дефицита. Основным принципом должна быть минимизация вероятных вредных экологических воздействий, что в большинстве случаев означает и минимизацию расходов на труд и капитал. В частности, получение воды с более близких территорий не только существенно уменьшило бы расходы, но и сохранило бы существующие экогеографические соотношения. Например, для Нижнего Поволжья и Северного Кавказа можно было бы обдумывать и возможности использования ресурсов, которые потенциально связаны с огромным запасом кавказских ледников, что более естественно, чем задумывать обогащение области близ Кавказа за счет европейского Севера, как это предполагалось проектом переброски рек. По-видимому, настало время заботиться о судьбе каждого водного бассейна, проверять повседневно не только степень загрязненности вод, но и их расходование и на ирригацию, и на гидроэлектротехнические сооружения. Очень опасно то, что каждой из этих сторон занимаются разные ведомства, часто друг с другом плохо координируемые. Это уже сказывается и на судьбе отдельных сибирских рек, таких, например, как Енисей. В статьях о водохранилищах, опубликованных в нашей печати за последние годы, отмечалось, что ниже плотин гидроузлов гидрологический режим рек меняется на бесприточных участках (как на Иртыше ниже Бухтарминского водохранилища и на Ниле ниже водохранилища Насер) на расстояниях более тысячи километров.

Планируя такое вмешательство в природную среду Севера, как изменение стока рек Сибири, авторы проекта не продумали ни непосредственных экологических последствий нарушения и перестройки режима сибирских водных бассейнов, ни косвенных их результатов. К ним кроме уже упомянутых проблем спасения сибирской тайги принадлежит и охрана хозяйственных и жизненных циклов деятельности народов, попеременно занятых охотой и оленеводством в тайге и тундре и рыболовством в северных реках. Не из книг, а по собственным наблюдениям и по работе экспедиции, изучавшей кетов, я знаю, в какой мере рыболовством определяется полугодовой летний цикл хозяйственной деятельности и всей жизни этого народа, как и других народов Сибири, живущих в аналогичных природных условиях.

Сибирь, как и Дальний Восток, — край непочатых возможностей. К сожалению, воздавая должное всему сделанному за последние годы, походив и поездив по ней, все еще можно сказать: край мало освоенный. А сколько сулит освоение Сибири во всех отношениях — и хозяйственном (об этом другие скажут лучше меня, да и так это очевидно) и культурном! Одним из дел, которые никакого отлагательства не терпят, остается развитие культуры народов Сибири, своеобразных и по своим языкам, и по фольклорной традиции, и по искусству, и по культуре. У нас много хороших специалистов в этой области, но работают они разрозненно, часто их исследования десятилетиями ждут изданий (руки не доходят). С самого начала создания Сибирского отделения АН СССР шла речь о создании в его составе большого центра, который развернул бы работу во всех этих направлениях. Но так и существует там на самых скромных началах небольшая группа энтузиастов, которая вместе с другими такими же группами в разных сибирских университетах продолжает свои усилия, не находя должной поддержки. А сколько бы мы выиграли, если бы самим себе и всему миру проясняли все те загадки, которыми полно прошлое Сибири, ее языков и народов. В них — и ключ к путям заселения Америки в древности, и указания на древние связи народов внутри Евразии (как внутри кавказско-енисейско-тибето-китайской семьи языков). Всем этим интересно и по-новому занимаются у нас молодые ученые, имена которых я называл, но (как это почему-то повелось в самых важных и быстро развивающихся областях гуманитарного знания) — в часы досуга, без поддержки, без включения в планы институтов, которые никак не соберутся увидеть эти новые области. Помимо собственно научной стороны вопроса все время следует помнить и о значимости решения задачи воскрешения и развития на новой основе богатого культурного и языкового наследия народов Сибири.