Пути в незнаемое - [44]

В нашей группе был способный парень из здешних англичан, чем-то походил лицом на Хэмфри Дэви, портрет которого висел в аудитории. Этот Джо Маккьюсик парадоксально сочетал высокую активность и критический склад ума с догматизмом, рабской привязанностью к букве учебника. Порой казалось, что он и спорит только для того, чтобы оградить общепринятое от посягательства еретиков. И все же с ним было всегда интересно. Уйди он среди разговора — разговор сразу стал бы тускнее.

Вспоминая сегодня тот спор, я вижу в глубине его своеобразие двух мировосприятий — европейской и индийской традиции мышления, — хотя, конечно, можно спорить и об этом, и к различию подхода взгляд на жизнь, конечно, не сводится. В отличие от европейца, стремящегося прежде всего к анализу, разложению, диссоциации целостного явления, мы стремимся не забывать в анализе значения целого, единства, отражения этого единства в его составляющих, влияния составляющих друг на друга. Мы различаем, не стремясь разделить, целое, единство для нас важнее деталей, не складывается из них и не может быть ими объяснено. Сказанное вовсе не умаляет роли личности в общине и роли радикала в молекуле, — суть дела мы видим в том, чтобы не пренебрегать высшим, занимаясь сторонами системы. Отсюда не вполне понятное для европейца представление о том, что нет начала и конца, а есть бытие как вечный поток. Для европейца это представление кажется непродуктивным, ему важно докопаться до сути, добраться до того начала начал, которое и определяет природу явления. В образной форме это красиво показано в славянской сказке о причине бессмертия Кощея: дело, оказывается, всего-навсего в том, чтобы найти на острове дерево, в дупле которого сидит птица, в яйце которой есть игла, — сломавши иглу, вы лишите злодея жизни. У Пушкина показано, что сила волшебства карлика была в его бороде, — что-то похожее я читал в библейской истории о Самсоне: его мощь якобы была сосредоточена в его шевелюре. При таком подходе в науке остается непонятным процесс развития, становления нового (даже той же способности к волшебству). Мне непонятно, каким образом свойство возникает вне целого, помимо его. Кроме того, в приложении к явлениям социальным сугубо аналитический подход — не что иное, как пренебрежение к значению общего, важности единения людей.

Для колонизаторов такое мировоззрение было как нельзя кстати. Презирая другие народы, они признавали целостным и достойным внимания только свое эгоистическое «я» и вытекающее из него право силы. Подтвержденное победами над технически менее оснащенными «туземцами», это право позволяло захватчикам презирать и философию побежденных. Я, Роберт Клайв, действительно что-то значу. А эти индусы не в силах подняться над нелепым представлением о едином потоке без начала и конца, потому что они еще не поднялись до уровня личности, не выделили себя из природы, — «нэйтивс», дикари, туземцы. Я покажу им, что все иначе. Их единство разлетится в прах в грохоте моих пушек. Я положу в Бенгалии реальное, очевидное начало нового порядка. А чтобы индусам не было так уж обидно, признаю возможность бесконечного: владычество Британской короны здесь будет вечным.

Имперские амбиции, наивный прагматизм захватчиков избавили их от необходимости думать всерьез о будущем. Входя в контакт с другими людьми, даже воюя с ними и побеждая, нельзя игнорировать их взгляды. Мышление «примитивных» народов может быть результатом размышления в течение тысячелетий. Единство можно разрушить здесь и сейчас огнем и мечом, но придет время — и идея единства станет стучаться в каждую дверь, потому что его необходимость есть закон, оно коренится в сущности природы. Непонимание этого привело сегодня мир на грань уничтожения жизни. Я согласен с Энгельсом, что, если жизнь погибнет здесь, природа с железной необходимостью воспроизведет ее когда-то снова, но это не слишком утешает. Жизнь не должна погибнуть — в этом нет необходимости. Необходимость в другом: понять наконец, что непохожий на тебя другой человек — это ты, только в другом виде. И, возможно, познавший уже что-то, до чего ты еще не дошел. Читая печально известные строки Киплинга «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись», я изумленно пожимаю плечами: как же не сойтись — сегодня у нас просто другого выхода нет!

Но в те времена, когда я был студентом в Мадрасе, еще можно было, не соглашаясь с индусом, повернуться к нему спиной. После очередного практического занятия по химии мы заспорили о том, что является решающим во взаимодействии молекул. Поначалу, собственно, спора не было — просто Джо, как всегда амбициозно, заявил, что все дело в наличии у молекул реакционно активных групп. В самом простом случае это заряды, в других — те или иные радикалы. Я заметил, что это похоже на то, что у воина все решается наличием копья или сабли. Джо возразил, что аналогии не могут быть доказательствами. Я ответил, что без аналогий нет и логики доказательства, — даже искусство убедительно потому, что использует яркие сравнения. Джо заметил сухо, что дело касается науки, а не образов искусства. Время, когда наука стала использовать целостные синкретные понятия искусства для описания неразложимых явлений, еще не пришло. Я не знал, что через несколько десятков лет физики будут применять такие выражения, как «странность», «демон Максвелла», «очарованные кварки», — сказать, что наука в Индии использует понятия искусства, значило потерять с Джо контакт в разговоре. Поэтому, подумавши, я сказал примерно следующее. Если есть развитие природы, на разных уровнях развития должны быть похожие ситуации, и это помогает понять суть дела. «Почему?» — искренне удивился Джо. «Потому, что природа, я думаю, не должна отбрасывать своих открытий: достижение, рожденный новый принцип пусть по-своему и своеобразно, но должен как-то быть использован и на более высоком уровне развития. Копье или винтовка в руках разных людей эффективны по-разному. И так же по-разному должен действовать у разных молекул тот же радикал». Джо усмехнулся, — в тот момент я не понял почему. «Кто же спорит, — сказал он назидательно, — что у разных веществ тот же радикал эффективен в разной степени? Но все дело в нем: молекула как таковая для нашего разговора — дело второе, для проблемы она только груз, балласт. Все решает радикал, заряд, — почему я должен думать иначе? Учебники пишут умные люди, они исходят из достижений науки, а это на все времена. Закон всемирного тяготения — он что, до понедельника, что ли?» — «Потому и тяготение, что все едино. Тела притягиваются и составляют единство. Так же, не теряя автономности, едины радикал и молекула. Но молекула больше, она в системе ведущее звено. Аналогия с воином, у которого копье или винтовка, говорит именно об этом». Джо опять усмехнулся и вдруг метнул в меня взгляд, — на секунду показалось: сверкнула черная молния. Вот оно что: мне напомнили, кто есть кто. Кто с копьем, а кто с винтовкой — представитель «высшей» расы провел параллель по-своему. А я-то думал, что мы вместе и его, как меня, волнует истина! Какая ирония: ведь это он сейчас — самодовольный, напыщенный дикарь.