Пути развития химии. Том 2. От начала промышленной революции до первой четверти XX века - [2]
Автор приносит благодарность за критические замечания, ценные советы и исправления профессору Горной академии (Фрейберг) д-ру Г. Аккерману, профессору Высшей химико-технической школы им. Карла Шорлеммера (Лейна-Мерзебург) д-ру 3. Энгельсу, доценту Университета им. Эрнста Морица Арндта (Грайфсвальд) д-ру Р. Гелиусу, доценту Университета им. Мартина Лютера (Галле) д-ру Р. Штольцу.
Автор благодарит также неутомимых помощников — работников архивов и библиотек и особенно X. Штрубе за помощь при редактировании книги.
В. Штрубе
Развитие химической теории
В основе любой области естествознания лежит обычное наблюдение за явлениями природы; лишь постепенно на этой основе создается наука.
Юстус Либих [2, с. 2]
Наследие восемнадцатого столетия
В последней трети XVIII в. химия переживала величайший революционный переворот. Перемены в химических знаниях были столь обширными, что связь с прошлым казалась прерванной. Химия получила новую теорию, новую терминологию и номенклатуру. В это время происходило обособление отдельных областей химических знаний, а в промышленности начали возникать специализированные химические предприятия.
В начале XIX в. английский историк науки Уильям Уэвелл характеризовал этот переворот как "шаг к обобщению" [3], а около ста лет спустя Томас Кун определил его как "смену парадигм"[3] [4, с. 24 и cл.].
В книге "Химия и ее история" [5] показано, что периоды накопления и наивысшего развития знаний в истории химии были обусловлены непрерывным и дискретным характером ее развития.
Постепенное накопление опытных данных и сведений (кумуляция) заканчивается фазой наивысшего развития (кульминацией) — коренным, качественным изменением какой-либо теории, метода или системы.
Кульминационные периоды различны по своей эффективности. Лишь некоторые из них открывают новую эпоху. Например, в астрономии это переход к представлениям о гелиоцентрической системе мира от представлений о геоцентрической системе, а в химии — переход к теоретической эпохе от эмпирической.
Бывали в химии кульминационные периоды, которые Уэвелл назвал большими или меньшими "шагами" на пути к прогрессу, например открытие минеральных кислот или создание флогистонной теории Г. Э. Шталя. Эти и многие другие "шаги" способствовали новой эпохе развития химических знаний, но не они определили ее наступление.
В первом томе этой книги приведено обоснование деления истории химии на два этапа — эмпирический и теоретический. Такое деление обусловлено тем, что химия конца XVIII в. переживала процесс глубоких преобразований, или основной кульминационный период. До химической революции[4] решающую роль в развитии химии играл эксперимент, хотя в XVII — XVIII вв. уже все большее значение начинала приобретать теория. Следует помнить, что классификация всегда является лишь дополнительным средством для ориентации в развитии науки, и абсолютизировать ее не следует. Указанная классификация характеризует главную тенденцию в развитии знаний и вовсе не свидетельствует о том, что в один период истории определяющей является только практика, а в другой — только теория [6]. В период развития теории эксперимент по-прежнему сохранил свое особое значение, и именно только в сочетании с экспериментальными методами исследования теория приобрела решающее значение для развития всех областей химии.
Химия стала наукой, по мнению одних, лишь с развитием теоретических представлений, по мнению других, в период между 1540 и 1740 гг. [7]. Ссылаясь на некоторые источники, ряд исследователей утверждают, что развитие химии началось в XVI в., с работ Парацельса и Агриколы, когда постепенно начало складываться понятие научной химии[5]. Кульминационный момент в этом развитии наступил благодаря созданию системы Лавуазье. Тем не менее в предшествующий период химиками также были достигнуты важные теоретические результаты. Среди них особенно выделяется теория флогистона. Она являлась вершиной развития химических знаний до тех пор, пока не была создана антифлогистонная теория Лавуазье. Г. Шталю для объяснения горения нужен был гипотетический флогистон, а Лавуазье смог объяснить процесс окисления и восстановления как результат превращения реально участвующих в этих процессах элементов. С этого момента критерием правильности теории в химии . стало качественное и количественное экспериментальное доказательство. Так, например, закон эквивалентов И. Рихтер сумел обосновать, проводя многочисленные опыты с кислотами и основаниями. Лишь признав необходимость точных доказательств для подтверждения теоретических воззрений, химия превратилась в современную науку.
При этом гипотезы не потеряли своего значения, но появилась возможность четко разграничивать гипотезы и теории. Между ними образовалась динамическая связь, так как объяснения с помощью гипотез способствовали проведению новых экспериментов и выдвижению новых идей. Разграничение понятий "теория" и "гипотеза" нельзя воспринимать как их противопоставление. Теории, как правило, включают в себя гипотезы, потому что область их применения расширяется с появлением новых экспериментальных данных. В то же время гипотеза обычно также содержит рациональное зерно.
Вопреки сложившейся традиции излагать историю науки как историю идей и теорий автор из ГДР В. Штрубе дает оригинальную трактовку развития науки: он стремится показать, как открытия, изобретения, накопление новых знаний и становление научной химии способствовали развитию общества. Для широкого круга читателей.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.