Пути пилигримов - [45]
— Афродита! Не трогайте ее, это богиня! Мы все погибнем!
Паническое бегство толпы завершило картину…
Снова и снова перелистывалось время, и каждый раз в истории города появлялась фигура волшебницы, вмешивающейся в события. То ее видели в Голубом гроте на Капри, где она танцевала, сбросив покровы, а серебряные зеркала на морском дне отражали ее стройное тело. То она участвовала в гонках колесниц, то в сражениях с врагами. То возглавляла таинственные мистерии, посвященные Афродите, от которых красота природы передавалась людям. То вдохновляла художников и поэтов, покровительствуя искусствам. Она то расцветала, то угасала, и ее славили и проклинали. Увы, изобилие располагало более к безделью и разврату, нежели к скромному трудолюбию и чистоте помыслов. И вот испытания и неудачи пришли на смену счастливым дням горожан. Несколько лет суровые ветры с севера губили урожай. Пиратство на море мешало торговле, варвары то и дело нарушали границу. Новая христианская религия путала привычный уклад жизни. Власти города, стараясь оправдаться в своей беспомощности, решили направить все недовольство толпы на Помпею. Ее объявили причиной недовольства богов: Афродита мстит за свое похищенное отражение, которым воспользовалась простая женщина Земли, и за свое бессмертие жрица платит душами жителей города, умирающих молодыми. Яд злобы и гнева, наконец, охватил весь город. Трибунал приговорил схватить Помпею и бросить в жерло Везувия.
Был назначен день исполнения приговора, он пришелся на праздник в честь рождения Афродиты. Помпею должны были принести в жертву и тем вернуть благоволение богов. За три дня до назначенного срока странная тишина пала на землю. Не дул ветер, облака замерли в небесах, вода в море словно застыла. Зато среди животных воцарилась паника. Овцы, козы, коровы, не слушая пастухов, срывались с пастбищ и бежали прочь, ослы и лошади сбрасывали своих седоков, отказываясь идти в город. Собаки, кошки, змеи бежали подальше от этих мест. Птицы умолкли и стаями летели за море, будто наступила осень.
И только люди не внимали этим зловещим предзнаменованиям. Одни не хотели терять добро, нажитое поколениями, другие верили, что жертва богам остановит руку судьбы, — тем более к празднику на улицы выставили бочки с вином и храбрости пьяным головам было не занимать.
— Ты прожил со мной весь мой последний день, — сказала Помпея Тынису. — Ты видел всю мою жизнь, и я полюбила тебя всем сердцем, которое до тебя не знало любви к мужчине. Вот наступает теперь мой последний час, и я встречу его одна. Я не хочу, чтобы ты видел меня в унижении и позоре. Я служила городу, и он отплатил мне ненавистью. Пусть же смерть придет ко мне, я заслужила ее.
— Нет, — отвечал художник, обнимая и целуя ее. — Я не оставлю тебя. Я буду с тобой и в жизни, и в смерти.
И тут налетела пьяная толпа и вместе с ней ветер. Помпею схватили и потащили по дороге, ведущей к Везувию. На полпути небо заволокли тучи, и люди должны были зажечь факелы, чтобы рассеять мглу. Странное свечение исходило от травы, и казалось, что все запахи земли сгустились в воздухе, так что трудно было дышать. Музыканты, сопровождавшие процессию, задыхались, пытаясь извлекать мелодии из своих инструментов. Рослые гладиаторы, несшие Помпею, прикованную к резному позолоченному трону, спотыкались и замедляли шаг.
Внезапно тяжкий стон, переходящий в подземный гул, разнесся в пространстве. Почва задрожала, и вершина Везувия с оглушительным грохотом раскололась. Огромный столб дыма и огня поднялся в небо, тысячи раскаленных камней взмыли вверх, а вместе с ними тучи пепла, закрывшие свет небес. Толпа беспомощно металась. Одни падали на землю, другие пытались бежать назад к городу. Люди раскрывали рты, но их голосов не было слышно. Могучий Гефест бил не переставая своим молотом в подземной кузнице, и грохот его ударов мешался с тяжелым биением волн разбушевавшегося моря. Огненные реки выплеснулись из вулкана и потекли в долину, превращая в прах все живое.
И среди этого хаоса и ужаса художник кинулся к Помпее и освободил ее от цепей. Она на мгновение прильнула к нему и бросилась навстречу пылающему потоку. Раскрыв крестообразно руки, она встала на его пути. Тынис Линд в ужасе и отчаянии закрыл глаза, а когда вновь открыл их, то увидел, что огненный вал вдруг загустел, вздыбился и остановился. Но с неба сыпался и сыпался горячий пепел, засыпая прекрасный город Помпеи.
Прошли века. На месте былых поселений расцвел новый город— Неаполь. Но память о страшной гибели Помпеи не умерла. Раскопки вернули миру величественные руины погибшего города. И та, чьим именем был назван город, снова стала появляться среди людей. Снова и снова переживает она последний день Помпеи и ищет того, кто смог бы разделить с ней ее последние страдания.
Сапфиры
Велик и могуч был хан Бурнагор. Бескрайние земли, бесчисленные табуны, несметное воинство принадлежали ему и никто и ничто не могло противостоять ему. Его орде ничего не стоило засыпать реки, сровнять со степью горы, уничтожить государства и народы. Бичом Гнева прозывали хана за его неукротимость и жестокий нрав. Вот и в этот раз достаточно было неосторожному купцу обмолвиться, что он прибыл из страны, лежащей за границей царства Бурнагора, как хан тут же вскипел.
