Пути на небо - [13]

И сам, неожиданно для себя, вслух повторил мысль своего предка, Хью Паркерса:

– С русскими надо научиться сотрудничать. И тогда западный мир в союзе с Россией сможет сделать настоящие чудеса.

Опытный генерал Паркерс умел разбираться в людях, в том числе, в политиках. Он знал, что его слова произвели впечатление. Решения о разработке собственной космической кибернетической программы странами НАТО уже давно принято, пусть и по принципу соперничества с Россией. Паркерс незаметно усмехнулся. Скажи ему кто год назад, что он будет работать в интересах России, он бы задушил такого человека собственными руками. Да, но он работал и в интересах России. Другое дело, что в данной ситуации интересы России были прежде всего надеждами его собственной страны и всего мира сделать человечество более умным, интеллигентным и благородным.

Место работы Пояс астероидов

В кабинет быстрым шагом вошла Ирина.

– Как успехи? – спросила она, садясь за свой пульт.

– Хорошо! Скоро можно будет приступать к распаковке, – ответил Нил, не отрываясь от экрана.

– Место доставки определили?

– Да, кратер Брусилова.

Ирина, в отличие от Нила, уже имела опыт буксировки и доставки модулей с оборудованием для космических геологов. В прошлом году ею было исследовано семь астероидов. Все они теперь стали частью системы компьютерного объединения сетей Земли. Когда Нил пришел работать в Центр формирования земли Пояса, Ирина была назначена его личным куратором. Пять лет тренировок и стажировки под её началом, и вот теперь Нил выполняет своё первое самостоятельное задание. Он медленно двигал джойстиком управления. До заданной точки оставалось ещё метров десять. А это минимум час времени. Ситуация осложнялась тем, что астероид делал полный оборот вокруг своей оси за двадцать две минуты, из которых одиннадцать минут сторона, где находился зонд, была в «мёртвой зоне». Сигнал со спутника, расположенного неподалеку, в этот период времени был настолько слаб, что Нил предпочитал оставлять зонд неподвижным. Аварии не хотелось, ведь он выбрал себе место под шахту там, где вокруг не было ни души. Большинство соседей оставались на других краях кольца или были закрыты фоном соседних камней. Пояс нельзя назвать заброшенным, но и там цивилизация располагалась так же не ровно, как и на поверхности Земли. Пойти в неисследованные места можно было из-за надежды найти что-то ценное. Но приходилось мириться с тем, что до ближайшего магазина на орбите добраться было так же сложно, как и до инопланетян. Зато только там можно было почувствовать себя настоящим главой геологической разведки.

– Появился новый, жми на мышь!

– Взял.

– Еще два.

– Беру.

– Еще есть.

– Бью.

– Опять, теперь три.

– По клику на каждый.

– Еще один! Нет, два.

– Наш только второй.

– Представляешь, если бы сейчас отвалилась мышь или сгорел блок, остались бы, как в музее. Материалов много, а можно их только хранить.

На экране компьютера появлялись расшифровки данных камер. Каждый кадр был наполнен отметками о том, что говорили волновая отдача неровностей грунта. Эхолоты космического радара прочесывали поверхность в миллиметровом диапазоне. Каждое решение компьютера о надежности будущего места крепления отправлялось на проверку людям. Их работа со стороны могла показаться сетевой игрой, с таким азартом они обрабатывали протоколы, разрисованные машинным поднятием кривых и молекулярных спектров.

– Закрепимся, распакуем оборудование, можно будет сделать свой клан.

– Желающих будет много. Мы ведь забрались далеко, в этой точке можно построить шахты вокруг, расставить анализаторы, – Ирина явно чего-то не договаривала. Вероятно, она уже сделала кому-то предложение, но ждала твердого согласия прежде, чем рассказать об этом в офисе.

– На такие сложные работы я бы не брал посторонних. Хотя, конечно, если брать у них мощные компьютеры и с их помощью делать дополнительные исследования, можно будет и поискать кого-нибудь, – Нил подумал еще и о роскошных загородных домах, которые иногда бывают у участников простеньких работ в клане. Туда по светским хроникам новых друзей из клана приглашали часто и охотно. Ужины были роскошны, вечеринки полны светских львиц, жаждущих осыпать золотом гениев в качестве проявления доброты, свойственной каждой звезде. Ах, какие это женщины…

– Возьмем людей поинтереснее. Я слышала, что у одной столичной группы есть художник-концептуалист. Он иногда делает акции с художественной трактовкой нашей работы. На одной из них был огромный картонный лабиринт. По пути внутрь стены украшены фотографиями с пояса, но посмотреть их трудно из-за темноты. В самом центре занавески из жатой бумаги, скульптурные гипсовые головы, искусственные фрукты и проектор, который показывает объяснения работы его клана.

– Я видела еще и инсталляцию, там зритель разговаривает с огромной девочкой с экрана. Она клеит журавликов и рассказывает об открытых данных по дезактивации радиоактивных веществ, – при воспоминании о девочке в полтора человеческих роста высотой Нил вспомнил о том, что хорошо бы поскорее раздобыть хорошее оборудование для центра управления на поясе.