Пути и маски - [128]
Кап-кап-кап. В покоях было тихо, воск продолжал наплывать. Лужица уже скорее походила на клубок птичьих внутренностей, по которым она недавно гадала на исход войны.
Пресветлые тауриллиан не одобряют таких вещей — как, собственно, и Отражения. Им это кажется мерзким и слишком… плотским. Но это то, что известно чуть ли не каждой женщине из альсунгских посёлков — каждой жене рыбака или дровосека. И уж подавно — каждой знахарке, заклинающей дождь в короткое лето на юге королевства. Утончённые магические ритуалы могут и подвести, а вот птичьи внутренности — вряд ли.
Потому она и не собиралась отказываться от старых знаний.
Воск таял, и вместе с ним таяли её силы. Бросало то в жар, то в холод, а удары сердца отдавались в ушах. Кап-кап. Впрочем, не привыкать. Она готова платить и ещё большую цену.
Женщина, бледная и покрытая липким потом, сидела на стуле, перекинув золотистую косу через его спинку. Пальцы женщины с короткими ногтями (длинные — помеха при колдовстве) когтисто впивались в серую шерсть.
Голова волка лежала перед ней — голова волка на изящном туалетном столике. Вензель лучшего краснодеревщика Академии украшал его, но сейчас был незаметен под пятнами воска и светящимися магическими знаками. Краснодеревщику наверняка и не снилось, для чего леди будет использовать его детище.
Ао было вполне удобно на столике. Ему везде было удобно. Точно так же можно перевозить валун или кочан капусты; никто ничего не заподозрит, а пользы хоть отбавляй. Она уже много лет считала его лучшим инструментом для своих дел. Более надёжен, чем люди. Совсем как птичьи внутренности…
Вздрогнув, женщина сдвинулась на краешек стула. Новая судорога боли скрутила её: возникла где-то в темени и вмиг охватила тело. Нельзя отвлекаться. Боль сильнее обычного — жгучая и резкая. Удар хлыстом, наказание. Нельзя отвлекаться, общаясь с бессмертными…
Она вздохнула прерывисто и горько; от дыхания заметались огоньки свечей, тщетно тянувшиеся к лепному потолку покоев. Сама сделалась рабыней, так что нечего теперь жаловаться. Рабыня должна знать своё место. Рабыня должна терпеть хлыст.
…Форгвин, сын Двура Двуров, однажды ведь всё-таки не выдержал и избил её до синяков — решив, видимо, последовать примеру папаши. А потом плюнул и пьяно разрыдался, не дождавшись никакого отклика — ни слёз, ни мольбы о пощаде. Так уж он был устроен: не мог вынести чужое равнодушие. А равнодушие законной жены — в особенности.
Женщина глубже запустила пальцы в волчью шерсть и привычно прижалась лбом ко лбу Ао. Сияющий поток энергии снова окутал её. Это было давно, и ни Форгвин, ни Хордаго, ни Конгвар ей больше не угрожают. Ни один выродок из этой проклятой семьи больше не прикоснётся к ней. Она оказалась сильнее их всех, и сейчас она в безопасности.
Я всё сделала, как Вы сказали.
Ао тоненько заскулил, обнажив клыки. Порождение некромантии, он был вполне жив в те моменты, когда превращался в проводника для чужого сознания.
Низшие существа уже достаточно напугали их, — прозвенел далёкий ответ — невыразимо приятный и ясный голос, говоривший на ти'аргском. Невозможно было определить, мужской он или женский, да и не так уж важно, по сути… Можно просто слушать и слушать, как треск костра в очаге, что сливается с воем вьюги за стенами. Женщину никогда в жизни не трогала музыка — потому и сопоставления приходили на ум лишь такие. — Они бегут, но всё ещё сопротивляются.
Женщина зажмурилась, мысленно обрисовала новый ряд символов и облекла его в звуки — древняя, древняя формула, простая и тёмная, будто ночное небо… Покои во дворце, ранее принадлежавшем королю Тоальву, качнулись и растаяли — она видела битву на равнине Ра'илг. Равнина лежала как бы под ней — белая и плоская, точно скатерть; горстками тёмных бусин кто-то очень жестокий и неаккуратный разбросал по ней людей. Войска растянулись между жилками двух рек и всё больше жались к Заповедному лесу: у его кромки намечалась захватывающая резня. Женщина слышала звон стали и крики умирающих, видела, как сине-белые знамёна теснят зелёно-золотые и жёлтые… Жёлтых, кстати, почти совсем не осталось: новые и новые кучки феорнцев отступали (а честнее сказать — в панике улепётывали) в сторону леса или реки Широкой. Ни о каком строе и порядке речи уже не шло: незадачливые помощники Дорелии явно думали только о том, как спастись.
Не скрывая удовольствия, женщина на глаз оценила их количество… Такой долгий контакт требовал уймы сил, и сердце у неё бухало, словно на грани обморока. Однако оно того стоило. Едва ли четверть феорнцев остались в живых — другим суждено лежать на равнине Ра'илг и разлагаться, пока поэты и менестрели Обетованного будут вычурно их прославлять… Есть ли в мире что-то более бессмысленное?
Что ж, эти идиоты заслужили такую участь. Никто не просил их вставать у неё на пути. Пусть Дорелия склонится перед нею, как Ти'арг, как вскоре Кезорре — или будет развеяна по ветру. Очередное жалкое королевство людей не стоит того, чтобы бессмертные и мудрые прозябали за океаном, запертые в пустыне… Скоро вернутся истинные господа. Скоро вместо крови и воплей, вместо дурацкой череды смертей и рождений Обетованное заполнится колдовскими песнопениями, и древесным шелестом, и плеском русалочьих голосов под струями водопадов. Скоро лесные духи, боуги и феи украсят пни для пирушек, а пламя драконов пожрёт человечью грязь.
История одного из множества миров, затерянных на просторах Мироздания — и затерянного в этом мире человека. История его дара (или проклятия?), любви и ненависти, стойкости и страхов. Путь одного — или путь целой эпохи? Решать судьбе...
Продолжение цикла «Хроники Обетованного». Сколько выпало карт и сошлось путей до того, как родился Меидир-прорицатель?… Обречённые на гибель королевства — и хаос, ненароком впущенный в мир. Остаётся надеяться лишь на извечную магию зеркал, но в такую эпоху лжёт даже собственное отражение… Первая часть трилогии об Альене Тоури, события происходят за несколько веков до описанных в «Прорицателе».
Продолжение цикла «Хроники Обетованного», заключительная часть трилогии о Повелителе Хаоса — Альене Тоури.
Продолжение цикла «Хроники Обетованного». Всевластие Хаоса больше не грозит Обетованному, и тёмные времена закончились… Закончились ли? Великая война продолжается. Королевство Ти’арг, захваченное северными воинами, готово сражаться за свою свободу. Драконы, кентавры и боуги с таинственных западных земель не собираются подчиняться людям… А Уна Тоури, дочь Повелителя Хаоса, не собирается подчиняться судьбе. Но, чтобы выжить в настоящем, ей предстоит погрузиться в прошлое. Что же скрывают осиновые прутья замка Кинбралан? ПРИМЕЧАНИЕ: прямое продолжение трилогии об Альене Тоури.
Попал, так попал. И ладно фентези со всеми возможными штампами, но все сложилось иначе. Пятерка гостей в голове, внимание богини и спасение умирающей расы. Видимо в этом мире придется задержаться…
Имя Макса Фрая уже известно всем ценителям хорошей литературы, а «Сказки старого Вильнюса» – один из самых известных и ожидаемых циклов современного фэнтезийного мира. Эта книга – подарочное издание, в котором написанные от руки авторские комментарии и эксклюзивные фотографии Вильнюса, сделаны лично автором. «В Старом городе Вильнюса, как выяснилось, сто сорок семь улиц, переулков, площадей, рынков и мостов; зная характер нашего города, мы не сомневаемся, что это число еще не раз изменится, здесь у нас чуть ли не каждый день что-нибудь появляется и исчезает, а всем кажется, всегда так и было – это одно из правил нашей тайной повседневной игры…».
Легенда о Хранительнице Северных Чертогов волновала многих, желающих обрести славу и богатство. Многие искали с ней встречи, надеясь покорить ледяную гордячку. И мало кто знает, что только сама Северная Леди выбирает, кому оказаться подле неё, а кому навеки замерзнуть. И никто не догадывается, что под холодной маской скрывается горячее и искренне любящее сердце. Это история не о том, кто есть сама Леди Северных Чертогов, а о том, кто её окружает и почему.
Странная связь обнаруживается между восемнадцатым и двадцать первым веками. Нить времени тянется из одной эпохи в другую, таинственным образом сплетая судьбы четырех молодых людей — двух адептов ордена Розенкрейцеров в Германии и пару из современного Санкт-Петербурга. София и Константин ничего не смыслят в алхимии и каббале, но им придется столкнуться с непонятными и пугающими вещами: реинкарнацией душ, легендами о древних артефактах, Древе Жизни и конце света.
Для дедушки Фэнга и его внучки призраки и демоны — дела обычные, прямо скажем. Гораздо сложнее избежать внимания убийц и мафии. Все имена и названия выдуманы, все совпадения случайны. Из предупреждений — нехронологическое повествование и насилие. Произведение довольно мрачное, жесткое и, вероятно, неприятное, впечатлительным людям лучше его не читать.