Пути достижения индийских йогов - [65]

Здесь следует обратить внимание на следующий факт. Учения всех пророков были направлены к тому, чтобы помочь человеку сбросить старые оболочки с низших сфер ума и указать ему путь к высшим ступеням развития. Развитие души являлось конечной целью, и все правила были приноровлены к этому. Как тогда, так и теперь закон гласит, что нельзя сделать второй шаг, пока не сделан первый. Слово, возвещенное пророками, не было окончательным; предполагалось лишь, что оно уместно при данных условиях. Вот ключ к разгадке многого, что прежде затрудняло вас. Не следует забывать и другой важный факт, а именно, что все учения пророков были направлены к тому, чтобы поднять человека на высшую ступень; все они имели в виду его общественную пользу. Они не имели целью заставить человека исполнять известные обязанности по отношению к Богу, как нас учили верить. Бога вовсе не беспокоил недостаток уважения к нему со стороны человека. Он вовсе не был тщеславен и не требовал поклонения и сожжения жертв, запах которых приятно раздражал бы Его обоняние. Подобные представления относятся к младенческому периоду человечества. Бог прекрасно может обходиться и без человеческого поклонения и хвалебных гимнов. Человеку нужна Божественная любовь, но Абсолютному человеческие поступки не могут принести ни пользы, ни вреда. Если учители и пророки повелевали поклоняться Богу, то они делали это исключительно с целью обратить внимание человека на тот факт, что существует Высшая Сила. То обстоятельство, что внимание устремлено в этом направлении, выгодно для человека, так как он может при этом использовать для своего развития силу, влекущую его ввысь, к Абсолютному. Выкиньте из головы мысль, что Бог нуждается в вашей хвале и поклонении, любит, чтобы ему высказывали хвалу, или что Ему нужно ваше признание Его высокого положения. Все благодетельные результаты поклонения и любви к Богу выпадают всецело на долю человека – вся выгода лишь на одной стороне.

Для того, чтобы понять учения пророков всех религий, мы должны поставить себя на место пророка и посмотреть с какого рода людьми ему приходилось иметь дело. Тогда мы поймем, что эти грубые заповеди были рассчитаны на то, чтобы поднять этих людей хоть на одну ступень выше, и они действительно достигали цели. Но оттого, что учения эти были направлены к этой цели и достигали ее, мы не должны быть связаны буквой их в настоящее время. Если мы дорастем до понимания этого вопроса, разрабатывая его в указанном направлении, то мы сумеем отделить от этих учений мякину (которая для прошлых веков была пшеницей) и собрать рассыпанные зерна пшеницы, которые все же находятся среди мякины. Воспользуемся всем хорошим, находящимся в старых учениях, потому что там можно найти еще много хорошего – они еще не отжили свой век, не стали бесполезными. Но пусть эти устарелые учения прежних времен не связывают нас; не будем лишь забывать духа всех этих учений, но не станем привязываться к мертвой букве старого закона. Не будем настолько безрассудны, чтобы заявлять, что известное учение потому только, что оно было внушено свыше, является непогрешимым правилом поведения для всех времен и народов; не будем забывать о двух других колоннах, на которых покоится учение о Дхарме, – об интуиции и разуме. Но в то же время не будем относиться пренебрежительно к древним учениям и отрицать их вдохновенность только потому, что они принадлежат прошедшим векам. Признаем данный факт за то, что он есть на самом деле, и будем поступать соответственно. Не следует думать, что дни откровения и вдохновения уже прошли. У Эмерсона можно найти не меньше вдохновения, чем у еврейских пророков; каждый из них был впереди своего века; истины, возвещаемые каждым из них, лишь несовершенно понимала толпа: каждый из них брал, так сказать, более высокую ноту гаммы, чем обыденная. Мы привели Эмерсона как первый попавшийся пример, но в настоящее время можно назвать и много других таких же вдохновляемых свыше людей. Но между древним пророком и современным ясновидцем и учителем существует разница. Последователи древнего пророка должны были принимать учение его на веру, так как их лишь в слабой степени озарял свет духовного прозрения, между тем как наши современники имеют возможность оценивать эти учения при свете своего духа и при содействии разума, – то есть, конечно, только некоторые из наших современников могут поступать таким образом, другие же должны довольствоваться старыми учениями, так как они еще принадлежат к прошлым эпохам развития и, не идя наравне с своими братьями, должны довольствоваться баснями, предназначавшимися для периода духовного младенчества. Да и это еще хорошо.

Философия йогов признает теорию интуиции, или "совести" второй колонной, поддерживающей здание Дхармы. Как мы уже говорили при рассмотрении этой теории, многих лиц, посвятивших себя изучению вопросов нравственности, отталкивают от теории откровения затруднения, с которыми приходится встретиться при обсуждении ее (если рассматривать ее отдельно). Не желая признавать авторитетными, непогрешимыми и окончательными так называемые откровения, данные первобытным народам в прошлые века, эти лица отрицают боговдохновенность этих откровений и стараются найти другую теорию, другие правила поведения. Многие принимают утилитарную теорию, как отвечающую запросам их разума, хотя она, по-видимому, и не удовлетворяет потребностей их души в той мере, как это было бы желательно. Других отталкивает эгоистичность утилитарной теории и, не желая возвращаться назад к старой теории откровения, они принимают теорию интуиции или "совести"; они соглашаются с мыслью что "совесть", или "интуиция" есть непосредственный и единственный судья нравственности и поведения, и полагают, что на ней в действительности и основываются человеческие законы. Некоторые идут еще дальше и говорят, что голос "совести", или "интуиции" есть действительно голос Бога, говорящий с человеком, что голосу этому нужно беспрекословно повиноваться и что Бог дарует откровения всякому человеку. Как мы уже показали выше, эта крайняя позиция подвергалась жестоким нападкам на том основании, что совесть у двух людей никогда не бывает одинакова, что она зависит от окружающей среды, возраста, расы, общественного мнения, воспитания и т.п., и что поэтому она не может быть непогрешимым руководителем, и ей не безопасно следовать, так как всякий человек захотел бы иметь свои собственные законы, которых другой человек не будет обязан принимать во внимание и т. д., и т. д. Учение о Дхарме примиряет эти два, по-видимому, противоречивые мнения. Посмотрим же, что оно говорит относительно интуиции или совести.