Путевые картины - [155]

Ближайшая политическая задача, которую проповедует Гейне в «Путевых картинах», состоит в борьбе против Реставрации и остатки феодальной системы, охраняемых политикой Реставрации. Этим содержание «Путевых картин» отнюдь не исчерпывается. Гейне предчувствует новый революционный кризис в Европе, предзнаменованиями которого были события 20-х годов: восстания в Греции, в Испании, в Пьемонте, в Неаполе, в Петербурге (декабристы). Ощущение кризиса вдохновляет его на далеко идущие планы, на «идеи» как он их называет, — в еще смутной форме мысль Гейне устремляется к более полному и завершенному освобождению человечества, чем то, какого можно было ожидать, устранив в Европе политическую власть дворянства. «Путевые картины» завершаются «Английскими фрагментами», содержащими острую и проницательную критику буржуазной цивилизации.

«Путевые картины» были и остаются книгой борьбы за демократическую Европу, за равноправие народов, за построение ими свободного общества, соответственно принципам социальной справедливости, недоступным ни для феодальной, ни для капиталистической системы.

Часть первая ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ГАРЦУ

Введение

В сентябре 1824 года Гейне, тогда еще студент университета в Геттингене, предпринял большую пешеходную прогулку по горам Гарца. Побывал он также и в других местах, в Веймаре представился Гете. В конце октября того же года Гейне принялся излагать на бумаге впечатления, вынесенные из этого путешествия. К концу ноября сочинение было дописано; несколько позже Гейне заново пересмотрел и поправил его. В печать оно по разным обстоятельствам попало не сразу: Гейне пошел навстречу издательским предложениям, оказавшимся ненадежными. Только в 1826 году «Путешествие по Гарцу» было опубликовано в журнале Губитца «Gesellschafter», однако с такими искажениями, что Гейне стал торопиться с отдельным изданием, которое должно было представить читателям новое сочинение в его подлинном виде.

В 1826 году Гейне выпустил «Путевые картины», часть 1, куда входили «Путешествие по Гарцу», а также песни цикла «Опять на родине» и вольные стихи «Северное море», цикл 1. Для этого издания Гейне снова переработал свою прозу, сравнительно с редакцией, которая была дана для журнала Губитца.

Читательский успех «Путешествия по Гарцу» был велик. В пять месяцев издатель Кампе распродал в одном Гамбурге 500 экземпляров — цифра, в тогдашних условиях значительная. Проза Гейне шла навстречу давно назревшим в Германии потребностям. Это не значит, что критика оказалась способной ее оценить. Однако вокруг нее сразу возник журнальный шум.

Любопытно, что на сочинение Гейне откликнулись некоторые персонажи его, и впервые произошло то «оживание» персонажей за пределами книги, с которым Гейне постоянно приходилось иметь дело позднее — после публикации нового сочинения. Лица, задетые Гейне, узнавали себя и громко протестовали. Гейне писал в «Путешествии по Гарцу» о неком «черном, еще не повешенном маклере, с мошенническим, мануфактурно-торговым лицом», и этот маклер «ожил»: Иозеф Фридлендер из Гамбурга объявил, что он и есть этот маклер, и стал повсюду похваляться, будто он как следует проучил дерзкого автора. Более безобидным оказалось выступление странствующего комиссионера Карла Дерне, поместившего свои поправки к Гейне на страницах того же журнала «Gesellschafter», где впервые было напечатано «Путешествие по Гарцу». Этого человека Гейне описал в качестве бродячего подмастерья, встреченного за Остероде (стр. 15–16). По поводу этой встречи Гейне делает свои заключения о наивной народной душе и об особом народном понимании песни и поэзии. Карл Дерне рассказал в печати, что он только прикинулся простоватым малым, — из его рассказа явствовало, что он куда ученее и опытнее, чем мог подумать автор «Путешествия по Гарцу». По словам Дерне, сперва Гейне его мистифицировал, объявив, что исполняет поручение турецкого султана и набирает для него рекрутов. Гейне спросил, не хочет ли его дорожный знакомец записаться, тот в свою очередь ответил мистификацией, стал оплакивать брауншвейкского герцога, попавшего в плен к туркам на пути в Святую землю и т. д. и т. д. Мелочи эти обладают своей поучительностью. Они показывают, насколько документальной была проза Гейне. Импровизации, дерзкие шутки, произвол сатирика и юмориста у Гейне сочетались с весьма точным записыванием всего, что было увидено в пути.

Проза Гейне даже в мелочах опирается на факты. Ведь и Карла Дерне он описал правильно, что же касается толкований Гейне, кто такой был этот встреченный в дороге человек, то неизвестно, действительно ли Гейне попал впросак: быть может, Гейне, как это он обыкновенно делал, описал свою встречу точно, а истолковал, как это ему нужно было. Тот же Карл Дерне подтвердил фактичность описаний Гейне и в отношении других персонажей — он сам своими глазами видел того молодого купца в двадцати пяти пестрых жилетах, который попал на страницы «Путешествия» (стр. 18). Гейне брал точные факты, а разрабатывал их свободно. Контраст между фактичностью материала и свободой художественной манеры — принцип, который у Гейне проводился последовательно. Конечно, не всегда нужны были специальные изыскания и указания, чтобы подтвердились факты, описанные у Гейне. Очень многое в «Путешествии по Гарцу» было хорошо известно, по личному опыту и наблюдению, каждому немецкому современнику Гейне: местности, города и села, дороги, нравы, учреждения. Гейне все отмечает точно, даже гостиницы и ресторации. Тем разительнее для современников был способ трактовки этих общеизвестных и общезнакомых предметов у Гейне.